Аурентина (Летящая - 1)
Шрифт:
На пятьдесят восьмом "земном" году полета передачи прекратились навсегда. "Титан", грандиозный, как ни одно из сооружений в истории цивилизации, овеянный более трагической славой, чем корабли полярных первопроходцев или венерианские десанты, окончательно ушел в темноту, в небытие, может быть, не являвшееся смертью, но равное ей.
Но Земля, до сих пор старавшаяся подбодрить своих героев и мучеников, все-таки послала пропавшему кораблю еще одно, радостное, сообщение.
После ухода "Титана" состоялось еще несколько аннигиляционных перелетов, две или три катастрофы - и эпоху релятивизма
Эпоха закончилась, и надгробную плиту над ней положил международный коллектив физиков-"абсолютистов". Как веком раньше усилиями кибернетиков была прекращена вивисекция, опыты над живыми организмами, так сейчас с помощью небанального научного решения прекратились муки космонавтов, физика "абсолюта" показала возможность мгновенного "воспроизведения" любой материальной системы на любом расстоянии, вне обычных понятий об удаленности и скорости. Вот об этом-то событии, возвестившем начало космической зрелости, говорила Земля в своем последнем обращении к "Титану"...
Но Веллерсхоф, Свидерский и Феррани, вышедшие утром из ракеты на поверхность загадочной Шестой, не слышали этой передачи. Связь с Землей прервалась. Этого и следовало ожидать при околосветовой скорости корабля.
В десантную исследовательскую ракету, сброшенную с "Титана", проникла другая передача: приветствие, произнесенное чистым девичьим голоском...
Все-таки Феррани не удержался от возгласа, и даже Свидерский, человек без нервов, человек без болезней и слабостей, вдруг обессиленно оперся на плечо шефа - никакая радиопередача не может быть столь убедительной, как появление... гм... хозяев передатчика. За краем выжженного круга волновалась роскошная бирюзовая степь. От ее края, каждым шагом разбрасывая клубы сизого пепла, шли к ракете две девушки, обе даже без легких масок биозащиты, в легких светлых костюмах, в брюках, заправленных в изящные сапоги, с пестрыми шарфиками на шее. Шедшая впереди темноволосая, рослая, большеротая девица широко улыбалась и энергично махала кистью руки. Ее чуть отставшая спутница, гибкая блондинка с круглым полудетским лицом, держалась более осторожно и чуть ли не испуганно.
– Ну вот и все, - почему-то сказал своим спутникам Веллерсхоф и принял более непринужденную позу, подняв правую руку над головой.
– Здравствуйте, - сказала Виола, подойдя и платком стирая с лица пепел.
– Я же вам сказала, что маски тоже не нужны. Здесь нет ни одной вредной бактерии.
– Ага, - ответил Веллерсхоф и стащил биофильтр. Остальные последовали его примеру, на лицах остались красные следы упругих краев маски. Последовала церемония знакомства и рукопожатия, причем Феррани привел девушек в замешательство, приложившись к ручкам, и сказал, косясь в сторону краснеющей Алдоны:
– Да, здесь нет бактерий, но есть прямая опасность подхватить некое сердечное заболевание...
Веллерсхоф механически усмехнулся, спросил:
–
– Аурентина, - проскрежетал вдруг Свидерский.
– Я запомнил. Ну что ж, этого следовало ожидать.
– И смял маску в кулаке так, что побелели костяшки пальцев.
– Тише, Ян, ради бога, они же не виноваты!
– вступился Феррани.
– Ведь прошло больше века - сто три года! Скажи спасибо, что девушки остались такими же красивыми, как в наше время!..
– Да, сто три. Близко к расчетам, - снова выдавил улыбку шеф.
– И никакого разума здесь, конечно, не обнаружено?
– Нет, - виновато сказала Алдона.
– Это звезда так пульсирует... Похоже на радиосигналы.
– Чертова лотерея!
– фыркнул Ян.
– Знаете что, - твердо сказала Виола.
– Мы потом наговоримся, надоест еще. Зовите всех ваших в дом... Мы для вас дом построили. Сколько вас? Двадцать восемь?
– Двадцать семь, - уточнил Веллерсхоф.
– Об одном погибшем Земля не узнала. Это Сайфутдинов.
На секунду замявшись и знаком запретив Алдоне теряться, Виола мужественно продолжала:
– Если надо, наш корабль перенесет всех больных, раненых.
И Алдона, получив знак говорить, защебетала, чувствуя неловкость и от всей ситуации, и от взглядов Феррани:
– Я врач Спасательной Службы, и я запрещаю вам волноваться. Через два дня вы уже будете на Земле. А пока отдыхайте! Аурентина такой уютный мир, теплый, цветущий, ее все любят, на ней лечатся покоем...
Она взяла Веллерсхофа за руки, умоляюще посмотрела снизу вверх в его светлые, расширенные, как от боли, остановившиеся глаза:
– Здесь есть чудесные минеральные источники... Координационный Совет уже решил строить здесь курорт!
Алдона успела еще перехватить негодующий взгляд Виолы, как Свидерский, до сих пор молчавший, глядя вбок и покачиваясь с носков на каблуки, вдруг заорал хрипло: "Курорт!" - и ухватил ее за лацканы. Ей никогда не приходилось видеть лица, искаженного такой бешеной ненавистью, да еще так близко от себя...
Когда их разняли, Свидерский резко развернулся на каблуках и зашагал к ракете.
– Луиджи, - многозначительно сказал шеф. И низенький Феррани, в последний раз скользнув взглядом по статной фигурке перепуганной Алдоны, со всех ног бросился догонять коллегу.
– Вы можете простить его?
– отчужденно спросил Веллерсхоф.
– Конечно, - ответила Алдона, прижимая ладони к вискам, чтобы сдержать биение крови.
– Я сама виновата. Не надо было так, сразу...
– Они успокоятся, - сказал шеф.
– Идемте к вам. Я первый. Может быть, у вас что-то не так, как мы привыкли.
Он двинулся вперед. Спросил на ходу:
– Вы давно нас тут ждете?
– Нет, - ответила Виола.
– Вообще-то, по первоначальному плану, вас должны были догнать. Но "Титан" здорово уклонился от курса и лишь недавно попал в поле нашего зрения. Да, возле самой Аурентины...
– Хороши, - зло усмехнулся Веллерсхоф.
– Колумб, приплывший в Нью-Йоркскую гавань, прямо к подножию статуи Свободы... От вас можно будет вызвать все наши ракеты? Впрочем, что за глупость... Конечно, можно.