Аусвельмские охотники
Шрифт:
Насколько можно было различить в темноте, Кайс выглядел изрядно ошарашенным. Но Эрне не хотелось сейчас выпускать его из своих лап. Она улыбалась, и в этой улыбке и горящих глазах отражался восторг, восхищение, обожание, – все, что она испытывала на самом деле. Их лица по-прежнему оставались близко-близко. Эрна почувствовала руки Кайса на своей талии: они сомкнулись там очень неуверенно, словно против воли хозяина.
Вдруг что-то хрустнуло, всколыхнулось над ними, и совсем рядом упал ком снега. Эрна мгновенно отпрыгнула в сторону, приземлилась на четвереньки и зарычала, нервно озираясь, выискивая, откуда грозит опасность.
Эрна с облегчением рассмеялась. Так испугалась какую-то птицу! Птицы, даже такие большие, не охотятся на крупных хищников вроде нее. Кайс, весь облепленный снегом, приподнялся на локте и уставился на Эрну с изумлением. И тогда она снова бросилась наутек, приглашая его продолжить догонялки.
***
Первые лучи солнца застали Эрну сидящей в сугробе. Она тяжело дышала, ее одежда сплошь была покрыта снежными катышками. По спине бежали струйки пота, липла к спине мокрая майка, перед глазами все плыло от жуткой усталости. Кайс обнаружился неподалеку в таком же примерно состоянии.
– Хорошо погуляли, – выдохнула Эрна, с трудом высвобождая руку из мокрой варежки и пытаясь вытереть пот с лица.
– Уже все? – Кайс тоже с трудом переводил дыхание. – Тогда пошли домой. Если мы здесь еще минутку посидим, то превратимся в ледышки.
– Будет здорово, если ты знаешь, куда идти. – Эрна с трудом поднялась на ноги.
– А мы никуда и не ушли. Так и кружимся у самой околицы. Вон, деревню видно.
Кайс махнул рукой, и Эрна, обернувшись, действительно увидела в деревьях просвет. Теперь самым сложным оказалось выбраться на тропу, поскольку ноги заплетались и отказывались держать в рыхлом, измятом снегу. Тропа едва угадывалась в неверном утреннем свете, и усталые ноги так и норовили вынести охотников куда-то в сторону от нее. И все равно здесь дело пошло легче. Эрна даже сумела оглядеться и оценить «разрушения», которые они нанесли окрестному насту. Все вокруг было истоптано огромными кругами и петлями.
– Это мы сколько времени вот так носились? – ужаснулась Эрна.
Кайс не ответил. Ближе к деревне тропа стала немного шире, и он теперь шагал рядом со своей спутницей. А к ней постепенно возвращались подробности этой ночи, почти забытые в момент перехода от звериного сознания к человеческому. Ее эмоции. Звуки и запахи. Картинки, отдельные и яркие, как в калейдоскопе, мелькали перед глазами. А потом промелькнула и та самая…
Эрна, боясь сама себе поверить, медленно повернула голову. Что же она наделала?! Ведь это фактически признание! То, что она так долго скрывала, вырвалось наружу в тот момент, когда она не могла себя контролировать. И как она об этом не подумала? Как допустила такую возможность? И что теперь скажет на все это Кайс?
А ответный взгляд Кайса выражал почти испуг. Он уже понял, о чем она думает, и почему смотрит на него так.
– Я ничего и не делал, если что, – поспешно сказал он.
Фраза прыгнула на язык быстрее, чем Эрна успела ее обдумать. Превращение, оно никогда моментально не происходит.
– А почему ты ничего не делал?
– Почему? – недоуменно переспросил Кайс. – Ну, потому что…
Он вгляделся в ее лицо, словно там пытался найти ответ на этот вопрос, и, видимо, не нашел.
– Не знаю, почему.
И рассмеялся. Эрна
Хозяин пришел в ужас, увидев своих постояльцев, но расспрашивать не стал, просто указал, где развесить одежду для просушки.
– Если этот тип все-таки приедет, – попросил Кайс, – скажите ему, что я не стану его бить. И сразу будите нас, пока он снова не умчался. Нам бы уже выбраться отсюда.
Умирающие от усталости охотники забрались на второй этаж и расползлись по своим комнатам. Эрна распотрошила свою сумку – пригодилась наконец! – и с наслаждением переоделась в сухое. После чего рухнула на кровать прямо поверх покрывала и отключилась, будто в ней сирайэны тумблер передвинули.
Долго поспать не удалось. Стук в дверь разбудил ее не сразу; еще больше времени понадобилось, чтобы понять, что пора ехать. С большим трудом она столкала в сумку разбросанные по комнате вещи, но у нее так и не возникло уверенности, что она ничего не забыла. Пошатываясь под тяжестью ноши, она выползла в коридор и принялась спускаться вниз. Примерно на середине лестницы ее настиг Кайс и подхватил под локоть.
– У меня такое впечатление, что ты сейчас свалишься, – сказал он.
– Я никогда еще столько не бегала, – улыбнулась Эрна.
– Ты и меня загоняла, – согласился он. – В следующий раз нам придется отпрашиваться со службы на сутки.
– В следующий раз?
– Я буду тебя выгуливать, – решительно заявил Кайс. – Мне страшно подумать, что ты запираешь вольного зверя в комнате и грызешь плюшевого мишку.
– Это и не мишка вовсе, – возразила Эрна. И замолчала, поскольку по остальным пунктам у нее возражений не было.
Куртки до конца не просохли, оставались влажными, но охотники дружно решили, что это неважно, ведь в санях есть такая замечательная теплая шкура. Сам возница с виноватым видом бубнил что-то насчет того, что не мог быть уверен, и что надеялся, будто они вообще не заметят, но Кайс небрежным жестом прервал его излияния.
– Вези уже! И плата обычная – за вероломство. А если бы все так удачно не повернулось, я бы тебя еще и побил.
Возница не стал с ним спорить, – то ли драться не умел, то ли вину за собой чувствовал, – и молча подогнал сани к крыльцу. Охотники свалили поклажу на дно, устроились на сиденье, укутались в теплый мех, и обоих тут же начало снова клонить ко сну. Эрна положила голову на плечо Кайса, более не опасаясь, что он как-нибудь не так поймет. Раз он все знает, что толку дальше притворяться? Сани стронулись с места, зашелестел снег под полозьями. Лошадка уже набегалась с утра, устала и шла шагом, но это сейчас было неважно.
Эрне вдруг вспомнились последние слова Кайса, и она задумалась над ними. Удачно повернулось, сказал он. Но ведь им катастрофически не везло. Удача оставила их с того самого момента, как они оказались здесь и вышли на охоту. Все приложенные ими старания разбивались о невезение.
– Странно как-то, – сказала она вслух. – Что же это твой браслет не сработал? Нам так не везло!
– Не везло? – сонно буркнул Кайс. – Ты считаешь? Ведь это же браслет моей мамы!
– И что?
– А она давно мечтает меня женить.