Аутсайдер
Шрифт:
– Я влюблена в двоих из них.
– Как только она начала, она уже не могла остановиться. Она также не могла смотреть на своего отца, когда признавалась в своих преступлениях против приличий.
– Ну, это не совсем правильно. Они не геи. Итан бисексуал. Ему нравятся как мужчины, так и женщины, и он боролся с этими побуждениями изо всех сил, но он тот, кто он есть, и он, наконец, принял это. Трей...
– Ее сердце сжалось при одной мысли о нем. Ему, должно быть, ужасно больно после того, как она бросила его, унизила на глазах у всех этих репортеров.
– Трей такой же, за исключением того,
– Она подняла взгляд на ошеломленное лицо отца.
– В одних отношениях. Я и Итан. Я и Трей. Итан и Трей.
– Ты живешь с двумя мужчинами?
Рейган застонала.
– В твоих устах это звучит так непристойно.
– И это было довольно грязно, но в очень хорошем смысле. Это было также чисто и красиво в еще лучшем смысле.
– Дело не только в том, чтобы постоянно заниматься отличным сексом, папа. Мы любим друг друга.
Раздался гудок, когда такси выехало на соседнюю полосу. Водитель был более занят, наблюдая за своими пассажирами в зеркало заднего вида, чем за движением по обе стороны от них.
Папино лицо покраснело. Гнев? Смущение? Она не могла сказать, что именно.
– Мы возвращаемся в Арканзас.
– Хорошо.
– В первую очередь, я не должен был позволять тебе уходить.
– Ты не смог бы остановить меня. И ты не сможешь остановить меня на следующей неделе, когда я вернусь в турне.
– Ты, правда, думаешь, что снова сойдешься с ними?
– Если смогу.
– Она могла уничтожить то, что у них было. И это так напугало ее, что она не могла зацикливаться на такой возможности. Ещё нет.
Глава 40
Сидя с босыми ногами в воде, Трей уставился на мозаику, которую его мать выложила плиткой на дне и по бокам бассейна. Вероятно, ему следовало пойти с Итаном, чтобы поддержать его, пока он сдавал тест, первый шаг к вступлению в полицию Беверли-Хиллз, но Итан высадил Трея в доме его родителей, сказав, что он будет нервничать, если тот останется, и что Трей может поддержать его издалека. Трей всегда сидел у бассейна, когда у него была депрессия. И поскольку они не видели и не слышали о Рейган с тех пор, как она сбежала из часовни в Вегасе два дня назад, он был на рекордно низком уровне.
Тень промелькнула у него за спиной, и чья-то нога сильно толкнула его между плеч, заставив плюхнуться лицом в воду. Трей вынырнул на поверхность, отплевываясь. Он откинул челку с глаз и уставился на ухмыляющееся лицо брата.
– Перестань паниковать, младший брат. У нас сегодня есть дела, которые нужно сделать.
– Я не буду ничего с тобой делать, придурок.
– Мама устраивает вечеринку этим вечером, и ей не нужно, чтобы ты омрачал это место своей угрюмостью.
– Я не угрюмый, - сказал Трей.
– У меня разбито сердце.
– Я не знаю почему. Твой
– Конечно, говорят, - пробормотал Трей, выталкиваясь из бассейна обеими руками.
– Они думают, что Рейган бросила меня у алтаря, потому что не могла вынести сокрытия моей тайной гомосексуальности.
– Ты не можешь винить Рейган за то, что она не хотела выходить за тебя замуж - ты развалина. Ты всегда был развалиной и всегда будешь развалиной.
– Спасибо, что подбодрил меня, братан.
– Трей нахмурился и пихнул Дара в руку одной мокрой рукой.
– Не за что. А теперь вытрись и одевайся. Мы торопимся.
– Чтобы сделать что?
– спросил Трей, потянувшись за полотенцем.
– Чтобы привести в порядок развалины, которыми является Трей Миллс.
– Я не собираюсь идти к психиатру.
Дар рассмеялся.
– Есть лучшие способы залатать тебя. Одевайся.
К тому времени, когда он сидел на пассажирском сиденье машины Дара, ему было скорее любопытно, чем раздраженно.
– Куда мы направляемся?
– Увидишь.
Дар поехал к побережью и предложил Трею поговорить. Поговорить об Итане и Рейган и о том, действительно ли он хотел наладить их отношения. Так что оказалось, что у него все-таки был психиатрический сеанс. Кушетка его психиатра просто оказалась кожаным сиденьем вишнево-красного «Корвета».
– Значит, если бы у тебя было все, что ты хочешь, ты бы захотел жениться на обоих?
– Спросил Дар остановившись на красный свет, помахав нескольким великолепным блондинкам в кабриолете рядом с ними.
– Это невозможно, - сказал Трей.
– Закон гласит...
– Нахуй закон.
Очевидно, в этот день Дар чувствовал себя необычайно бунтарски. Когда загорелся зеленый свет, шины мощного автомобиля завизжали, когда он нажал на педаль и рванул с места, оставив хихикающих женщин в пыли.
– Иногда я задаюсь вопросом, может лучше...
– Трей посмотрел в окно на мелькающие стволы пальм.
– Если я не могу иметь их обоих, может быть, мне было бы лучше без них.
– Это худшая идея, которая тебе когда-либо приходила в голову, - сказал Дар.
– Мы это исправим.
– Он толкнул Трея локтем.
– Ты мне веришь?
Трею хотелось, чтобы люди перестали задавать ему этот вопрос.
– Как?
– Вычеркнув вас, трех идиотов, из уравнения.
– Хм?
Дар усмехнулся.
– Держись.
Он переключил передачу и свернул за угол так быстро, что Трей был уверен, что они накренились на двух колесах. Дар настаивал на том, что его машины нуждались в упражнениях, как будто они были скаковыми лошадьми, а не машинами, и он определенно погонял эту машину. Когда они вернулись в дом своих родителей, вся подъездная дорожка была забита машинами. Трей съежился, не желая общаться с кучей коллег своего отца, в основном друзей-врачей и их близких людей. Затем его взгляд остановился на знакомой розовой «Тандерберд». Это, несомненно, была машина Мирны. Зеленый винтажный «Корвет» с откидным верхом, принадлежащий Эрику Стиксу, Харлей, на котором ездил Джейс, и «Мерседес» Седа тоже были припаркованы на подъездной дорожке. С чего бы его товарищам по группе быть тут?