Аутсайдер

Каннинг Оливия

– Кому-то придется ехать в багажнике, - сказал Итан, удивляясь, как, по их мнению, пятеро взрослых мужчин поместятся на заднем сиденье его машины.

Педро указал на черный чемодан, стоящий позади седана Итана. Один только огромный багаж занял бы весь багажник.

– Тебе нужна машина побольше, - пожаловался Педро, когда Мигель и Хуан забрались на заднее сиденье.

– Как вы вообще сюда попали?
– спросил Итан.

– Автобус, - сказала мама.
– Из аэропорта.

– И как вы узнали, где меня найти?

– Бутч.

Естественно. Итану предстояло поговорить с этим человеком по душам. Его мать все еще была замужней женщиной, и Бутч слишком быстро

вмешивался в ее личные дела. Интрижка? Тьфу. Почему он должен был думать об этом слове?

– Мы хотели видеть тебя как можно чаще, - добавила она.

Артуро покачал головой.

– Мы сказали ей, что должны просто пойти...

– Тихо!
– Сказала мама, когда Артуро открыл ей дверь.

– На место, - продолжил Артуро.
– Но она хотела приехать вместе со всеми нами на твоей стороне.

– Чтобы показать свою поддержку, - догадался Итан.

– Вот именно.

– Для чего?
– Спросил Итан, все еще совершенно сбитый с толку тем, почему они все были тут.

– Садись в машину, Итан, - сказала мама с пассажирского сиденья.

Педро запихнул единственный большой чемодан в багажник, а затем навалился сверху на своих четырех братьев, втиснутых на заднее сиденье. Хорошо, что они были маленькими, но им определенно не хватало ремней безопасности.

– Если нас остановят, я облажаюсь, - сказал Итан себе под нос, улыбаясь, увидев, что почти все его братья втиснулись в его машину. Ему вдруг вспомнились поездки, которые они совершали всей семьей в своем потрепанном минивэне. Они так и не выбрались из Техаса, но в штате Одинокой Звезды им было чем заняться. Младшему, Хуану, сейчас было восемнадцать, и он окончил среднюю школу, так что Итан предположил, что все они действительно были взрослыми мужчинами, даже если он всегда видел в них своих несносных и дорогих ему младших братьев.

– Не высовывайся, Артуро, - сказал Хуан, толкая Артуро в затылок, чтобы уткнуться лицом в бедро Рауля.
– Или нас остановят.

– Не могу. Дышать.
– Артуро хлопнул по окну в поисках кислорода.

– Куда мы направляемся?
– спросил Итан, заводя машину и переключаясь на задний ход.

– Дом Гвен.

– Гвен? Мама Трея?
– Но его мать разговаривала с Гвен менее двух минут после того, как Рейган сбежала со свадьбы в Вегасе. И они вдруг стали лучшими друзьями и планировали семейные посиделки?

– Да. Адрес...
– Мама вытащила из сумочки листок бумаги.
– Семь о…

– Я знаю адрес. Я думал, мы собираемся найти Рейган.

Мама улыбнулась и сжала его колено.

– Так и есть.

Итан покачал головой и влился в поток машин. Все это не имело никакого смысла.

Глава 42

Рейган оторвала взгляд от живописных пальм за окном машины и уставилась на отца. Этот мужчина сводил ее с ума.

– Никто не собирается уничтожать бабушкину виолончель, - настаивала она в пятый раз.

– Ты оставила мужчину у алтаря, тигр, - сказал папа.
– Он обязательно захочет причинить тебе боль так же сильно, как ты причинила боль ему. Он знает, как много значит для тебя эта виолончель.

– Вот почему он никогда, никогда не повредил бы ее.

Ее жизнь превращалась в одну катастрофу за другой с тех пор, как она ушла со своей собственной свадьбы. И она знала, что заслужила плохую карму, которая обрушилась на нее. Когда она прибыла в аэропорт два дня назад, ее единственная мысль была сбежать домой в Литл-Рок, все рейсы

были заполнены до следующего дня, поэтому они сняли мотель рядом с аэропортом, чтобы дождаться своего рейса. Она оставила свою сумочку, свой телефон, свое удостоверение личности, свои деньги, свои кредитные карты, все, в часовне, когда убежала, поэтому у нее не было возможности позвонить, и ее гребаный отец не разрешал ей ни с кем разговаривать, почему-то думая, что изоляция - лучшая политика, пока она не соберется с духом. Возможно, так оно и было, но теперь она сожалела, что рассказала ему все – все, потому что он снова был полон решимости управлять ее жизнью.

Она была почти уверена, что все те телефонные звонки, которые папа получал и на которые не отвечал, на самом деле были попытками Итана и Трея связаться с ней. Рейган не была уверена, готова ли она поговорить с кем-либо из них, она не могла придумать достаточно веских извинений за то, что сделала, но общение с ними должно быть ее решением, а не ее отца. Единственный звонок, на который он действительно ответил, был от ее матери. Рейган не нужно было слышать его тихое приветствие Робин, чтобы понять, что это была она. Ей просто нужно было увидеть выражение оленьих глаз на лице своего отца, чтобы понять, с кем он разговаривает. Рейган была так возмущена его глупостью - как он мог даже разговаривать с этой, разрушевшей дом, сукой?
– что она пошла прогуляться, чтобы попытаться разобраться в катастрофе, которую она устроила в своей жизни. Когда она вернулась, он разговаривал по телефону с местной полицией, уверенный, что ее похитили наркоманы.

Вчера, счастливые от того, что этот адский день, наконец, остался позади, они отправились в аэропорт на рейс до Литл-Рока. Оказывается, служба безопасности не пустила ее в самолет без удостоверения личности, да, и она не была уверена, у кого была ее сумочка, поэтому они целый день обыскивали Вегас в поисках знакомых лиц. Не повезло. Потом папе пришла в голову блестящая идея, взять напрокат машину и поехать в Лос-Анджелес, чтобы разыскать людей. Что Рейган и должна была сделать. После сна, не было больше никаких сомнений в том, что ей нужно извиниться перед Треем, и ей нужно было услышать объяснения от Итана, и ей нужно было объяснить, почему она убежала. Она чувствовала себя ужасно из-за того, что причинила боль Трею. За то, что причинила всем им боль. Она видела репортажи в новостях о том, что, по мнению прессы, происходило между ними тремя. Видела изображения Итана, целующего Трея перед той самой часовней, где она должна была выйти замуж. Она все еще не знала, почему Итан решил показать свое лицо после того, как она сбежала. Она была так сбита с толку тем, как исправить гигантский беспорядок, который она устроила, что не могла ясно мыслить. Она не могла есть. Она не могла уснуть. Она знала, что сильно все испортила, но не могла придумать, как все исправить. Трей ни за что не простит ее за то, что она унизила его перед Богом и всеми остальными. Как говорилось в новостях, возможно, двум влюбленным геям было бы лучше без нее.

И теперь папа был в этом бесконечном цикле, пытаясь вернуть ей виолончель. Не найти ее сумочку, ее телефон, ее жизнь. Нет, он беспокоился о проклятой виолончели. Быть запертой с ним в машине в течение шести часов, пока они ехали из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес, было настоящей пыткой. Мужчина вел машину так медленно, что она была почти уверена, что черепаха могла бы пробежать круги вокруг арендованной машины.

– Сверни на следующий съезд, - сказала она, когда они, наконец, добрались до знакомого района рядом с ее квартирой.