Аутсайдер
Шрифт:
Итан отпрянул и посмотрел через плечо, как скромный мужчина вылез из «Мерседеса». Он был среднего роста, среднего телосложения и с редеющими каштановыми волосами, но Итан узнал бы этот рот где угодно. Он только что поцеловал один из сверхъестественно похожим на него.
– Привет, пап, - сказал Трей.
– Ты рано вернулся домой.
– Мама сказала, что ты привел домой пару человек, чтобы мы могли познакомиться. Но если ты пытаешься держать это в секрете, возможно, тебе стоит передумать целоваться со своим парнем в открытую. Через дорогу, в конце подъездной
Сердце Итана пропустило удар, и он повернулся, чтобы посмотреть на подъездную дорожку. Склон не позволял ему видеть фотографа.
– Если он не сидит на крыше своей машины, он не получит четкого кадра, - сказал Трей.
– Не волнуйся.
– Этим фотографом была она, - сказал доктор Миллс, - и она все еще настраивалась. Просто подумал, что должен предупредить тебя.
– Я ненавижу этих проклятых фотографов, - прорычал Итан.
– Лучше привыкни к этому, если ты встречаешься с моим сыном.
Итан сомневался, что когда-нибудь привыкнет к тому, что за ним наблюдают, но он бы вытерпел это ради того, чтобы быть с Треем.
– Давайте зайдем внутрь, - сказал Трей.
– Ты можешь напомнить мне, каким неотразимым ты считаешь меня в доме.
Итан уставился на него, нехарактерный румянец на его лице горел ярче, чем когда-либо. Как мог Трей говорить такие вещи в присутствии своего отца?
– Ты привез другую?
– спросил доктор Миллс.
– Твою девушку?
– Мама уже забрала ее.
Доктор Миллс усмехнулся.
– Гвен твердит о ней уже несколько недель. Пробила потолок музыкальной карьеры и все такое.
Трей поднял проколотую бровь, глядя на своего отца.
– В индустрии есть десятки женщин-гитаристок.
– Являются ли они частью одной из пяти самых кассовых метал-групп в мире?
Трей пожал плечами.
– Ну, нет.
Доктор Миллс похлопал Трея по спине.
– Твоя мать заставит Рейган возглавить новое движение активистов, если ты не спасешь ее в ближайшее время.
Трей бросился к дому, как будто собирался вытащить Рейган из каких-то неприятных обломков. Итан двинулся за ним, но доктор Миллс поймал его за руку, заставляя спокойно идти рядом с ним к открытой входной двери.
– Ты выглядишь немного шокированным, - сказал доктор Миллс.
Язык Итана сам собой завязался узлом.
– Я... ну... Разве это не необычно... Я имею в виду...
– Что он имел в виду?
Родители Трея казались удивительно открытыми, но, честно говоря, Итан находил их принятие необычного образа жизни своего сына ошеломляюще странным. Он полагал, что ему не следует удивляться. Дар так же хорошо относился к наклонностям Трея, как и их родители, но Дар был молод и непредубежден. Дар был рок-звездой, вероятно, видевший почти все, что можно было увидеть. Родители Трея были, ну, родителями.
– Ты не можешь изменить то, кем являются люди внутри, - сказал доктор Миллс.
– Хотя мне действительно платят солидный гонорар за то, что я меняю их снаружи.
– Он засмеялся и хлопнул Итана по спине.
– Здесь
Итан пристально взглянул в конец подъездной дорожки. Солнце, отражающееся от объектива камеры, решил он.
– Таблоиды не уйдут, пока не уничтожат нас или им не наскучат их три новые игрушки, да?
– Нет, если вы не сможете убедить их, что здесь нет никакой истории, - сказал доктор Миллс.
Итан потер рукой подбородок. Теперь появилась идея. Но как именно ему это удалось?
– Я предлагаю вам сказать правду, честность - лучшая политика и все такое.
Итан усмехнулся.
– Вы говорите совсем как Ваш сын.
– Который из них?
– На самом деле, они оба, но особенно Дар.
– Я думаю, что мы с их матерью сделали все правильно.
Если бы Итан открыто был кем-то вроде Дара или Трея, его мать и отчим отреклись бы от него.
Доктор Миллс провел Итана внутрь и закрыл за ними дверь с успокаивающим щелчком. Здесь не было фотографов, только удивительный ассортимент красочных и причудливых произведений искусства. Яркий солнечный свет проникал сквозь стеклянный купол на потолке, освещая картины и скульптуры, а также фрагменты цветной плитки, образующие фрески на стенах фойе, колоннах и полу. Даже многоярусный стол в центре всего этого казался какой-то скульптурой в смешанной технике, с гигантским пильным полотном в центре, несколькими дополнительными лезвиями меньшего размера, образующими дополнительные платформы, и эклектичным набором стульев, начиная от старинного дерева до детского красного стула из ПВХ, чтобы сформировать множество ножек. Это напомнило Итану о каком-то смертоносном инопланетном насекомом.
– Моя жена не будет счастлива, пока на каждом дюйме этого огромного дома не будет ее печати.
Доктор Миллс поставил свой портфель на самый большой пильный диск. Острые края были покрыты защитным прозрачным пластиком. Итан представил себе Трея, бегающего вокруг этой опасной штуки в детстве, и содрогнулся.
– Гвен, милая, - позвал доктор Миллс в похожий на пещеру дом.
– Выходи, выходи, где бы ты ни была.
Итан все еще таращился на одну из настенных фресок, обнаружив, что вблизи плитки были перемежены крышками от бутылок, шайбами для болтов и кусочками сломанных компакт-дисков, которые придавали блеск рыбьей чешуи в дизайне.
– Это замечательно, - сказал Итан.
– Трей унаследовал все свои таланты от своей матери, - сказал доктор Миллс.
Вероятно, не все его таланты. Итан подавил кривую усмешку. Он был почти уверен, что талантливый язык Трея был приобретенным навыком, а не унаследованным. С другой стороны, доктор Миллс казался очень счастливым человеком. Возможно, Трей унаследовал такие навыки от своей матери.
Встревоженный направлением своих мыслей, Итан забрел в гостиную слева от фойе. Трей нашел его там несколько минут спустя, когда он осматривал каминную полку.