Авалон. Возвращение короля Артура
Шрифт:
Он пошел через двор, холодный гравий хрустел под ногами. Этот обычный звук навевал одиночество. Чего бы он только не отдал за то, чтобы сейчас сидеть рядом с Дженни на диване, в одиночестве, перед камином. Вместо этого он подошел к машине, завел двигатель, включил задний ход и чуть не сбил кого-то позади машины.
Глава 13
— Ты уверен, что тебе стоит садиться за руль? — спросила Дженни, обогнув «Лендровер».
— Извини, я не слышал, как ты вышла. — Джеймс приоткрыл дверь, и она тут же шагнула ближе.
—
— Все нормально. Тебе лучше вернуться, а то как бы Чарльз не отправился на поиски.
Джейн мило нахмурилась.
— Ты выглядишь совсем потерянным, Джеймс. За ужином двух слов не сказал. Случилось что-нибудь?
— Да нет, все в порядке. Передай, пожалуйста, маме и отцу мои извинения за то, что я так ушел.
— Не о чем волноваться, — довольно резко успокоила она его. — Тебя здесь, считай, и не было.
Она развернулась на каблуках и ушла обратно в дом. Джеймс смотрел ей вслед. Очень хотелось окликнуть ее, но он удержался. Придется ведь что-то объяснять, а он не готов. Не сейчас. По крайней мере.
Джеймс ехал в город. Дорога была пуста, город тоже. Он подъехал к дому Гилпина, припарковался у входа, подошел и позвонил в дверь. С другой стороны звякнула цепь.
— Я уж решил, что ты не придешь, — проворчал Говард, — но теперь, раз пришел, заходи.
— Извините за беспокойство и не сочтите меня навязчивым, — извинился Джеймс, переступая порог. — Я постараюсь надолго вас не задержать.
— Пустяки, — махнул рукой Говард. Он прошел к низкому шкафчику, на котором стоял графин и пара стаканов. — Выпьешь?
— Спасибо, нет, — сказал Джеймс, следуя за ним в комнату. В доме пахло вареной капустой.
Говард все же налил из графина два стакана и протянул один посетителю.
— Тебе лучше выпить. На всякий случай, — сказал он. — Будь здоров! — Они выпили, и Говард взял с каминной полки коричневый пакет и протянул Джеймсу. — Загляни внутрь, а потом, если скажешь, я тебе еще налью.
Старомодный конверт из жесткой коричневой крафт-бумаги, с большим клапаном, был перевязан красной лентой. Кроме того, клапан в двух местах украшали сургучные печати. Джеймс перевернул конверт. Надпись, сделанная выцветшими чернилами, гласила:
ДЛЯ ДЖЕЙМСА А. СТЮАРТА
ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ ПО ТРЕБОВАНИЮ
Интересно, откуда это у Гилпина? Джеймс уставился на конверт. В голове не было ни единой мысли. Похоже, он утратил способность удивляться.
— Так и будешь на него таращиться всю ночь? — желчно спросил Говард. — Давай, открывай.
— Я и так доставил вам неудобства, — пробормотал Джеймс. — Это может подождать. Вернусь домой, посмотрю.
— Что ты ахинею городишь? Распечатывай. У тебя могут возникнуть вопросы.
Сунув палец под клапан, Джеймс осторожно взломал печати — сначала с одной стороны, потом с другой — и размотал красную ленту. Открыл конверт и заглянул внутрь.
— Иди к свету, здесь виднее, — посоветовал Говард, указывая на небольшой письменный стол в углу комнаты. На столе горела лампа. — Располагайся.
Джеймс сел и вытряхнул содержимое на стол. В конверте оказалось всего несколько листов бумаги. Сверху лежала короткая записка, написанная той же рукой, что и надпись на конверте. Он прочел:
«Джеймс,
Всегда твои
Мама и папа».
Джеймс потянулся к первому листу. Это оказалась копия свидетельства о рождении, заверенная нотариусом. Свидетельство о его собственном рождении.
Сердце забилось быстрее, когда он всмотрелся в имена, уже зная, впрочем, что увидит. В графе «ОТЕЦ» стояло имя Роберта Артура Морей, маркиза Морвена; в графе «МАТЬ» было написано «Элизабет Энн Морей, урожденная Грант». Конечно, там было и его имя, только вместо привычного Джеймса Артура Стюарта, имени, которым он пользовался всю жизнь, стояло: «Джеймс Артур Морей».
В желудке возникла тошнотворная пустота — словно пол ушел из-под ног, и Джеймса закружило в свободном падении. Боже мой, подумал он, так это правда! Это все правда!
Отбросив эту мысль пока в сторону, он взялся за следующий лист бумаги. Это было свидетельство о браке Роберта Артура Морей, маркиза Морвена, и Элизабет Энн Грант. Дата внизу говорила, что брак был заключен чуть больше, чем за год до рождения Джеймса.
Он тяжело сглотнул и отодвинул бумаги в сторону. Он понимал, что Говард наблюдает за ним, но старый адвокат молча стоял в стороне и ничего не сказал, когда Джеймс потянулся за последним документом. Он уже знал, что увидит свидетельство о браке Джона Джеймса Стюарта и Элизабет Энн Морей, урожденной Грант, — оригинал, с которого была снята копия, виденная им в кабинете Эмриса. Однако к этому документу скрепкой был подколот еще один. На бланке, выглядевшем на первый взгляд совершенно настоящим, вверху было напечатано крупными буквами «Акт по делу», а подзаголовок гласил: «Заявление на перемену имени». Пропустив основную часть документа, взгляд Джеймса упал на заполненные пробелы, где имя «Джеймс Артур Морей» было изменено на «Джеймс Артур Стюарт». Акт был датирован тем же днем, что и свидетельство о браке, и, кроме подписи официального регистратора, тоже имел печать нотариуса.
Джеймс посидел какое-то время, невидяще глядя на документы. Как это может быть, недоумевал он, что несколько старых клочков бумаги могут изменить мир?
Говард шагнул вперед.
— Я надеялся, что ты не будешь так переживать. — Он протянул Джеймсу стакан. — На-ка, выпей, тебе сейчас необходимо.
Джеймс взял стакан.
— Вы знали об этом, — сказал он, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало обвинительных нот.
— Знал, конечно, — не стал отрицать Говард. — Это же я помог Роберту сделать фальшивое заявление.
— Вы знали о том, что у меня большие проблемы с поместьем, — безжизненным голосом произнес Джеймс, — и ничего не сказали.
— Один очень мудрый и могущественный человек взял с меня клятву хранить тайну, — спокойно ответил Говард. — А я никогда не собирался предавать доверие, которое он и твои родители оказали мне. — Он смотрел прямо на Джеймса и словно пытался отыскать в лице посетителя черты того, кого он знал когда-то.
— Сегодня утром вы сказали, что знали моего отца, — напомнил ему Джеймс, указывая на бумаги на столе. — Но вы же имели в виду не Джона. Вы говорили о маркизе.