Авалон. Возвращение короля Артура
Шрифт:
Система раннего предупреждения Уоринга до сих пор позволяла ему и его правительству выдерживать любые политические циклоны, и он доверял ей гораздо больше, чем любому из своих сотрудников. Теперь, после самоубийства короля, внутреннее чувство сообщило ему, что его ждет ненастная погода, и он встретил ее во всеоружии.
Итак, премьер стоял плод зонтом и невозмутимо смотрел, как из трюма самолета выгружают гроб. Умершего монарха не приветствовал ни военный оркестр, ни даже одинокая труба. Уоринг потребовал, чтобы церемоний было как можно меньше.
Однако
— Боже мой, — пробормотал он, разглядывая огромный бронзовый гроб, — откуда они это взяли?
— Португальцы не согласились отправлять его в военном гробу, который мы им послали, — объяснил Деннис Арнольд, известный в среде СМИ как марионетка Уоринга, его верный боевой пес, нянька или доверенное лицо — в зависимости от точки зрения. — Посол опасался, что люди решат, будто это он выбирал гроб. Он жаловался, что это не великая страна, а какая-то дешевка.
— Вот только не хватало, чтобы люди решили, будто мертвый ублюдок похож на Наполеона, черт возьми, — проворчал Уоринг себе под нос. — Почему мне не доложили?
— Некогда было. В последний момент заменили. Президент Рулево лично приказал подыскать что-то более подходящее.
— Напомни мне поблагодарить Рулево, когда все закончится, — пробормотал Уоринг сквозь зубы, — лично.
Гидравлическая платформа опустила гроб на землю, где его приняла группа из десяти военных в длинных черных плащах поверх формы — еще один штрих Уоринга. Он не хотел, чтобы военные мундиры пробудили в народе скрытое сочувствие. А так: военные и военные, похожи на обычных помощников гробовщика. Протокол соблюден… изображение тщательно продумано.
Солдаты сняли тяжелый гроб с платформы и медленно двинулись к ожидающему катафалку. Из открытой двери самолета вышли на трап трое пассажиров. Уоринг знал, что один из них должен быть подчиненным британского посла, другой — чиновником португальского правительства. Третьей, однако, была женщина, одетая в черное, ее лицо скрывала черная кружевная вуаль. Премьер-министр наблюдал, как она спускается по трапу, в недоумении спрашивая себя:
— Кто это, черт возьми?
Деннис Арнольд пожал плечами и вытащил из кармана сложенный лист бумаги.
— Будь я проклят, если знаю, — сказал он. — В списке пассажиров ее нет. Может быть, она тоже из посольства?
— У нас тут что — вечеринка? — с кислой миной спросил Уоринг.
Женщина спустилась и встала рядом с двумя чиновниками, глядя как гроб загружают в заднюю часть катафалка. Задняя дверь закрылась, военные отошли, женщина повернулась и направилась к премьер-министру и его коллегам.
— Может, это любовница Тедди? — гадал премьер.
Женщина подошла ближе, и Уоринг узнал стройные изгибы, которые не могли прикрыть ни узкая черная юбка, ни короткий жакет.
— Боже мой, что она здесь делает?
— Хочешь, чтобы я от нее избавился? — Арнольд сделал шаг вперед.
— Стой, я сам разберусь, — сказал Уоринг. — Сделайте вид, что так и должно быть.
Уоринг быстро пошел навстречу женщине,
— Во что, черт возьми, ты играешь? — спросил Уоринг.
— И вам добрый вечер, господин премьер-министр, — сказала она низким чарующим голосом. Несмотря на гнев, Уоринг чувствовал, что его тянет к ней.
— Тебя здесь быть не должно, — приглушенно сказал он. — Если кто-нибудь узнает, что мы…
— Ты ведь не думал, что я останусь на этом жутком острове навсегда, не так ли? Он и так мне надоел, хуже горькой редьки. — Она положила руку ему на рукав.
Уоринг напрягся.
— Прекрати, — прорычал он и убрал руку женщины таким жестом, что со стороны можно было подумать, словно он погладил собеседницу, утешая.
Она смотрела на него с дразнящей улыбкой.
— Помнится, ты говорил, что не можешь жить без меня...
— Прекрати! — прошипел премьер-министр, взяв ее за локоть и поворачивая к себе. — Ты представляешь, сколько мне придется заплатить, если кто-нибудь узнает?
— Ты мне нужен, Томас, — сказала она с болью в голосе. — Я хочу быть с тобой.
— Хорошо, — кивнул он, — я позвоню тебе.
— Когда?
— Ну, через пару дней.
— Нет, –она решительно покачала головой, — сегодня вечером.
— Это слишком рискованно. А теперь будь умницей, веди себя как следует, а то все испортишь. Я сейчас посажу тебя в машину, — сказал он, поднимая голову, поворачиваясь к камерам и изображая на лице грустную сочувствующую улыбку, — и я тебе серьезно говорю: исчезни на несколько дней.
Он подвел даму к машине. Солдат открыл заднюю дверь.
— Я тебе позвоню, — тихо сказал премьер-министр.
Она протянула руку на прощание.
— Сегодня вечером, — прошептала она и быстро скользнула на заднее сиденье лимузина.
Уоринг и его группа вернулись к своим машинам и вместе с полицейским эскортом и катафалком покинули аэропорт Лондон-Сити.
Все, что можно было сделать, чтобы свести значение события к минимуму, было сделано и будет делаться впредь. И аэродром, и маршрут держались в секрете до самой последней минуты, чтобы отбить охоту у потенциальных скорбящих выйти и посмотреть на процессию. Нельзя сказать, что таких желающих было слишком много, но Уоринг прекрасно знал, что общественное мнение — зверь непредсказуемый, способный лизать руку хозяина, но может и укусить.
До сих пор ренегатов и роялистов держали в стороне от этих событий. Они еще только формировали организацию, способную в будущем стать угрозой. Но скоропостижная смерть короля некстати сплотила фракции и сформировала ближайшие цели. Для множества разрозненных элементов эта смерть стала центральным стержнем, точкой сборки. Никто лучше Уоринга не знал, что достаточно пары слов с неуместной интонацией, неудачной фразы, неправильно построенной речи, и тщательно продуманное дело взорвется прямо у него перед носом.