Аванпост

Перри Девни

— Доброе утро.

Я открыла глаза и, развернувшись на стуле, увидела своего отца, прислонившегося к дверному косяку.

— Привет, пап. Тебе хорошо спалось?

Он кивнул, морщины на его лбу стали глубже.

— Хорошо, но не похоже, что у тебя было также.

Я встала со стула и пересекла комнату, обнимая его за талию.

— Я хорошо выспалась. Я просто встала пораньше, чтобы успеть закончить свою книгу. В конце всегда немного эмоционально.

Он обнял меня крепче.

— Поздравляю, Сабрина. Я так горжусь тобой.

— Спасибо, пап. —

Я улыбнулась в его темно-синее поло, затем отошла, потянувшись, чтобы собрать в узел свои растрепанные волосы. — Итак, какие у нас планы на сегодня? Есть ли что-нибудь, что вы, ребята, хотели бы сделать?

— О, я не знаю. Меня устраивает все, что вы с мамой хотите сделать. Давай решим за завтраком. Хотя, между нами говоря, я бы предпочел не тратить весь день на походы по магазинам.

— Я сохраню твой секрет. Я заскочу в душ, а потом мы сможем отправиться куда-нибудь. За углом есть кофейня, где подают самую лучшую выпечку.

— Шоколадные круассаны?

— Лучшее, которые ты когда-либо пробовал.

У нас с папой была общая слабость к выпечке на завтрак, поэтому я ухмыльнулась, когда он потер руки.

— Доброе утро, дорогая, — позвала мама. Она помахала нам с папой, но направилась прямиком к кофейнику.

— Доброе утро, мам. — Я последовала за ней на кухню и быстро обняла ее, прежде чем исчезнуть в своей ванной.

Мои родители только вчера вечером добрались до Сиэтла, это был их первый визит после той ужасной ночи с Антоном. Они были расстроены всем, что произошло, и хотели немедленно приехать, чтобы проведать меня, но я заверила их, что со мной все в порядке, и попросила немного времени побыть в одиночестве, чтобы все обдумать. Только после того, как я выложила все о Бо и сказала им, что он был здесь, чтобы помочь мне пережить трудные времена, они согласились подождать несколько недель.

Но когда я встретила их вчера вечером в аэропорту, я поняла, что три недели — это слишком долго. В то время как мне нужно было побыть одной, им нужно было самим убедиться, что со мной все в порядке. Всего лишь от одного объятия несколько седых волос моей мамы снова стали нормального цвета, а у моего отца исчезло пятнадцать морщинок от беспокойства на лбу.

Провести с ними неделю было целебно. Для всех нас.

— Готова! — крикнула я, выходя из своей спальни, одетая в джинсы с манжетами и простую черную блузку. — После завтрака нам следует сходить на рынок, пока там не стало слишком людно. — Я надела свои черные сандалии-гладиаторы.

— Звучит заманчиво! — Мама всегда носила платья и туфли на каблуках, но поскольку этим утром она сменила свою обычную обувь на балетки, я восприняла это как намек на то, что она хочет немного прогуляться. Я просто надеялась, что мои сандалии выдержат неизбежные мили, которые она заставит нас пройти сегодня. Мой папа никогда не носил ничего, кроме поло, брюк-чинос и кроссовок, поэтому, что бы мы ни решили, ему было бы удобно.

Мы отправились за кофе и выпечкой, затем побрели в сторону рынка. Потягивая ванильный чай, я последовала за родителями через «Пайк-Плейс».

Пока мама была занята покупкой свежей рыбы и продуктов на ужин, папа изо всех сил пытался выбрать букет цветов из множества доступных вариантов.

— Этот? — одними губами произнес он, указывая на огромный букет зеленых бутонов и темно-фиолетовых пионов.

Я улыбнулась и показала ему поднятый большой палец. Пока он протягивал продавцу пачку наличных, я оглянулась через плечо, ожидая увидеть рядом агента ФБР. Я делала это все утро по привычке, хотя Генри наконец-то счел, что для меня безопасно быть одной. Прошла неделя, но мне все еще казалось странным выходить из своей квартиры и никого не видеть в коридоре.

Мама подозвала меня к овощному прилавку и оторвала от моих мыслей. Я помогла ей выбрать меню для нашего ужина, а затем мы отправились обратно в мою квартиру с пакетами еды и цветами в руках.

— У нас есть кое-какие новости, — сказала мама, пока мы шли. — Девушка Камерона беременна.

— Правда? — Я остановилась. — Я стану тетей?

Папа улыбнулся.

— Ага. И у нас наконец-то появятся внуки.

— Я так взволнована! Не могу поверить, что он мне ничего не сказал. Я разговаривала с ним два дня назад.

Мама рассмеялась.

— Он сказал, что я могу рассказать тебе, если пообещаю сфотографировать твою улыбку.

Моя улыбка стала шире, когда она достала свой телефон и сделала быстрое фото, сразу же отправив его моему брату.

— Это еще не все, — сказал папа. — У Келлана и его девушки тоже будет ребенок. И они собираются пожениться.

— Что? — Я рассмеялся. — Ты шутишь.

Сияющая улыбка мамы стала шире, и она снова начала смеяться.

— Мальчики. Можно было подумать, что в какой-то момент они перестанут все делать вместе, но, клянусь, сейчас они так же синхронны, как и в детстве.

— По крайней мере, это облегчает покупки на день рождения и Рождество. — Все, что я покупала одному брату, я покупала и другому.

Папа рассмеялся моей шутке.

— Верно.

Когда я была моложе, я ревновала Камерона и Келлана. Они были не просто братьями, они были лучшими друзьями. Они делали все возможное, чтобы включить меня, но мне, как младшей сестре, было суждено стать третьей лишней.

И теперь они оба создавали свои собственные семьи.

Я была рада, что они подарят моим родителям внуков, которых они могли бы любить и баловать, потому что без Бо я не представляла, что у меня когда-либо будут дети.

Я ненадолго закрыла глаза и послала ему еще больше хороших мыслей. Я надеюсь, что сегодня ты будешь делать что-нибудь веселое. Я скучаю по тебе. Скажи Буну, что я тоже по нему скучаю.

Я проигнорировала укол грусти и повернулась обратно к своим родителям.

— С тобой все в порядке, дорогая? — спросила мама, дотрагиваясь до моей руки.

Я выдавила из себя широкую улыбку.

— Я великолепно! Так рада за Камерона и Келлана.

— Тебе придется вернуться домой, когда родятся дети, — сказал папа.