Аванпост
Шрифт:
— Хорошо. — Я начала вставать, но Бо удержал меня на диване.
— Мы еще не закончили, Далтон. — Голос Бо был тихим, но сердитым. — Ты сказал, что она будет в безопасности.
— И я облажался. Я не буду оправдываться. Я облажался и всегда буду сожалеть. Я должен был поместить в программу защиты свидетелей. — Взгляд Генри оторвался от Бо и встретился с моим. — Мне жаль, Сабрина. Этого никогда не должно было случиться. Что я могу сделать?
Убийство Антона было моим единственным выбором, но, возможно, если бы у меня было больше
— Я хотела бы знать, как Антон сюда попал.
— Хорошо. — Генри поднял глаза на агента с камерой, стоявшего у двери. — Вы закончили?
— Да, сэр. Есть ли что-нибудь еще, что вы хотели бы, чтобы мы сделали?
— Нет. Я сопровожу мисс МакКензи в отель, когда мы закончим разговор. Отнесите все обратно в офис и ускорьте обработку. Я хочу, чтобы она смогла вернуться самое позднее к утру воскресенья.
— Да, сэр.
Он подождал, пока все уйдут и дверь со щелчком закроется, чтобы возобновить разговор.
— Это должно остаться между нами до тех пор, пока не будет опубликован официальный отчет.
Я кивнула.
— Антона не было ни с отцом, ни с братом, потому что он был в лазарете. Он симулировал разрыв аппендицита и подкупил сотрудника исправительного учреждения, чтобы тот тайком вывез его из тюрьмы со сменной одеждой и оружием. Поскольку бунт русских вызвал большой ажиотаж, никто из нас даже не знал, что он ушел, пока не стало слишком поздно.
— Значит, он планировал это какое-то время? — спросила я. — Он никогда не собирался отпускать меня, не так ли?
Генри покачал головой и посмотрел себе под ноги.
— Я должен был догадаться.
— А я не должен был позволять тебе уезжать из Монтаны, — сказал Бо, целуя меня в висок. — Мне следовало найти для тебя другое место, где можно было бы спрятаться.
— Нет смысла оглядываться назад. Теперь все кончено. — Я еще сильнее прижалась к Бо. Я понятия не имела, что означал этот поцелуй и куда мы пошли дальше, но мне было все равно. Я собиралась опираться на него до тех пор, пока не смогу стоять самостоятельно. Потом мы разберемся с остальным.
— Как Антон сюда попал? — спросила я.
Лицо Генри посуровело.
— Он вошел через вход на лестничную клетку. У нас есть видеозапись, как он входит с другим жильцом. Должно быть, он знал расписание твоей бригады уборщиков, потому что проскользнул внутрь, когда они уходили. Вероятно, он выдал себя за агента.
— Но агент Митчелл… — Мне не нужно было заканчивать предложение. Агент Митчелл был у лифта и разговаривал по телефону. — Ха, — усмехнулась я. — Этот складной стул и телефон, вероятно, спасли ему жизнь.
— Может быть, — сказал Генри. — Или же его тоже подкупили. Я выясню это, и его либо уволят, либо он сам сядет в тюрьму.
Несколько мгновений мы все сидели молча. У меня больше не было вопросов об Антоне, и я надеялась никогда больше не произносить его имени.
— Что
— Вы можете идти, — сказал нам Генри. — Хотя я бы хотел оставить с тобой агента еще на несколько недель.
— Это действительно необходимо? — У ФБР были гораздо более важные дела, чем нянчиться со мной.
— Пожалуйста? — сказал Генри. — Позволь мне оставить кого-нибудь с тобой, хотя бы для того, чтобы успокоить мои собственные тревоги. Я хотел бы дать нашим российским гостям шанс вернуться домой, и я также хотел бы сказать нашему осведомителю, что у них нет никакого интереса к возвращению.
— Прекрасно, — пробормотала я.
Бо пошевелился и встал, поднимая меня с дивана вместе с собой.
— Давай убираться отсюда.
— Хорошо. Я только соберу кое-какие вещи.
Генри встал и протянул руку, чтобы коснуться моего плеча, прежде чем я успела уйти.
— Сабрина, мне жаль. Я никогда не прощу себе, что подвел тебя.
Я слегка улыбнулась ему.
— Я не знаю, мог ли кто-нибудь остановить Антона. Ты не подводил меня, Генри. Я бы хотела, чтобы ничего этого не случилось, но… теперь все кончено.
Рука Бо снова легла мне на плечи.
— Пойдем.
Он вывел меня из гостиной, но мои ноги остановились прежде, чем мы смогли дойти до коридора, ведущего в мою спальню. Я бросила последний взгляд на черную лужу крови там, где недавно лежало тело Антона. Она подсыхала по краям, и я была благодарна, что кто-то другой будет счищать ее. И все же я сомневалась, что когда-нибудь снова позволю своей ноге ступить в это пространство. Я всегда буду видеть кровь, даже после того, как ее отмоют.
— Сегодня я прикасалась к оружию, — пробормотала я.
— Что? — спросил Бо.
— Сегодня я прикасалась к оружию, — повторила я, не сводя глаз с лужи крови.
Восемнадцать лет назад я поклялась никогда не прикасаться к оружию. Не после того, как нашла серебряный пистолет Джанессы, тот самый, из которого она покончила с собой. Пистолет, который она украла из багажника машины какого-то гангстера. Пистолет, который я нашла, когда он лежал рядом с ее безжизненными ногами.
Она была больна, поэтому я прогуляла учебу, чтобы навестить ее дома. Я нашла ее в постели, не больную, а мертвую, ее красивое бирюзовое одеяло было покрыто кровью и мозгами, потому что она засунула пистолет себе в рот и нажала на курок.
Как только кошмар той сцены утих, я пообещала себе, что никогда не притронусь к оружию. Никогда.
Застрелить Антона было моим единственным выходом, но осознание того, что я нарушила свою клятву — то, за что я так долго крепко держалась, — лишило меня последней возможности контролировать себя.
Мои ноги подкосились, и я бы рухнула на пол, если бы сильные руки Бо не обхватили меня и не прижали к своей груди. Там, в безопасности его объятий, я потеряла самообладание. Полностью.
— У меня есть ты.