Авантюрист. Калифорния
Шрифт:
— Барри, тут пока захватывать особо нечего, и да. Я собираюсь это сделать. Ты не видел, что было на том приеме у губернатора, но они все буквально жаждут чтобы кто-нибудь взял эту землю себе. И я для них очень хороший вариант.
— Понятно, сэр.
— Так, мы закончили. Пойду узнаю, чего там твой сын придумал…
— Давайте гении, показывайте, что у вас тут.
— Вот мистер Гамильтон, смотрите! — и что я вижу перед собой?
А вижу я большой гальванический элемент деревянном
— Крышку стеклянной сделали, чтобы было видно, что внутри?
— Да, мистер Гамильтон, для наглядности — ответила мне Роза. А у них явно не только гальванический элемент получился вон, как молодые люди друг на друга смотрят, ну и славно.
— Рассказывайте, что у вас тут.
— Цинковые и медные пластины, а между ними бумага, пропитанная нашатырным спиртом. Для изоляции мы использовали резину, провода медные.
— Кто покажет как это работает?
— Давайте я, — сказал Барри младший.
Он одел резиновые перчатки, взял двое щипцов с и поднес один провод к другому, когда они оказались достаточно близко друг к другу, загорелась достаточно яркая электрическая дуга.
— Прекрасно! Вы большие молодцы! Что скажете, это может иметь практическое применение?
— Конечно! Для освещения, — ответил Барри.
— Я тоже так думаю. Вот и займитесь этим вопросом. Нам нужен компактный и надежный источник света, при этом безопасный. И подумайте, что еще нам может дать электричество.
— Займемся, это так интересно!
— Вот и молодцы. Подготовьте все для публичной демонстрации, у вас все таки тут довольно грязно, — сказав это я окинул взглядом мастерскую. Грязно в помещении конечно же не было. Скорее этакий творческий беспорядок. Но и его надо устранить, перед тем как показывать батарею ученикам школы и высоким гостям.
Первый шаг сделан. Электрическое освещение это, на самом деле, самое малое что я жду от моих учеников, но пусть сами думают.
Так, со срочными делами разобрались, к Фултону на стройку поеду завтра, там наверняка часом-другим не отделаешься, поэтому лучше поговорить с ним с утра. А сейчас самое время продолжить разбираться с книгами. Вон их у меня теперь сколько, четыре больших сундука и я далеко не все еще даже просто открыл, не говоря о том, что бы прочитать.
За эти книги я очень благодарен Резанову, но при этом испытываю жуткие угрызения совести. Все дело в том что когда Николай Петрович привез первых русских поселенцев и отца Нектария, вместе с ними прибыли и четыре сундука с книгами.
Один с книгами исключительно религиозного содержания и для меня они интереса не представляли. Хотя один экземпляр «Апостола» я себе всё-таки оставил. Шутка ли книга самого первопечатника Ивана Федорова, настоящее сокровище. А вот остальные три были для меня поистине бесценными. Дело в том, что
Теперь я обладатель обширной библиотеки, куда входят большое количество научных трудов по самым различным областям человеческого знания. Но проблема то в том что большая часть этих книг была на русском!
И теперь мне нужно продраться через нагромождение абсолютно незнакомого мне современного русского языка с его бесконечными ятями, фитами и прочим. И кроме того чтобы всё это сокровище не стояло мертвым грузом на полках, нужно срочно организовывать курсы русского языка, чтобы этими книгами пользовались те кому это положено. Мои настоящие и будущие инженера и ученые.
Это дело я хочу поручить Резанову, когда он вернется, вернее не ему самому, нет. Раз уж он проявил инициативу, так пусть доводит её до конца и находит учителей. Хотя одного и искать не надо. Сам пришёл.
— Сэр, к вам этот русский священник.
— Пригласи его Барри, — через несколько секунд отец Нектарий был у меня в кабинете.
— Здравствуйте, святой отец.
— И вам здравствуйте, мистер Гамильтон, — у нас с Нектарием какоё-то настороженный нейтралитет и это удивительно: видеть его у меня в кабинете.
Он не мог отказать в просьбе прибыть в Миссию Долорес и активно дискутировал с местными католиками, но вот меня он почему-то игнорировалю Я думал, что это у него такое отношение ко всем представителям местной власти, а я фактически и есть здесь верховная власть.
Но нет, с комендантом форта он регулярно общается, с его очаровательной дочерью тоже.
— Что привело вас ко мне сегодня? Нужна помощь, в чем либо?
— Нет спасибо, мистер Гамильтон. Пришел я к вам, что бы спросить кое что.
— Спрашивайте, святой отец.
— Мистер Гамильтон, а вы в Бога верите?
Интересный вопрос, особенно от православного монаха католику. Вот ему какое дело до этого?
— Простите, святой отец, но я вроде бы к вашей пастве не принадлежу.
— А вы вообще ни какой пастве не принадлежите. Уж не знаю, зачем вы построили нашу и католические церкви на одной площади, но вы это сделали. И с отцом Филиппом мы постоянно общаемся. Так вот он рассказал мне, что Ваша жена Мария Мануэла мессы не пропускает, а вот вас ни на одной не видели. Вот мне и интересно узнать, почему?
— А почему этот вопрос задаете мне вы, а не отец Филипп?
— Я не знаю почему он у вас еще этого не спросил, а мне надо уже понять, что за человек этот мистер Гамильтон. Который с одной стороны вроде как безбожник, а с другой стороны православных в обиду не дает и церковь им на католической земле построил. Да и говорите вы, мистер Гамильтон, вроде бы и по-русски, но совсем не так как мы. Опять же изобретения ваши. Я же с с паствой общаюсь постоянно и мне многое рассказали о вас. Поэтому я и хочу спросить.