Авантюристы
Шрифт:
Моня ткнул себя в грудь:
— Нет, и не уговаривайте меня задержаться! Если у вас в кармане водится монет, я таки возьму вас до Одессы, но только завтра же…
Продолжить Моня не смог. Он хотел привести еще какие-то веские аргументы в защиту своей позиции, но получил от Нарышкина более серьезный довод в ухо и кубарем покатился в угол своей лавчонки.
— Значит так, тля ты библейская, слушай меня сюдой! — Гроза морей метал из глаз молнии. — Ты не только задержишь отправление своей поганой контрабанды, ты еще и с нами в катакомбы полезешь, чтоб не сбежал, а будешь
Сергей клубился, словно туча, над поверженным коммерсантом.
— Так бы сразу и сказали, ше вам сильно надо. Разве ж я имею что против старых друзей… — проблеял Моня в ответ.
На том и порешили.
Из лавчонки был второй выход во внутренний дворик. Оставив Заубера и Терентия сторожить притихшего Бреймана, Сергей и Катерина вышли на воздух. Пора было бы уже и объясниться.
— Ну вот и схоронили мы твоего батюшку, — пытаясь придать своему голосу как можно более участливости, сказал Сергей. — Как жить-то теперь будем, Катя?
Девушка ничего не ответила, только пожала плечами.
— Я так думаю, надо нам в Россию возвращаться, имение поправить, а там, глядишь, и заживем… — неуверенно продолжил Нарышкин. — Сыт я здешними красотами по горло.
Катерина все так же молчала.
— Но сперва нужно наше дело до конца довести. Если его не доделаем, то смерть отца твоего вроде как напрасной будет…
Говоря это, Нарышкин в большей степени убеждал сам себя.
После смерти Степана Сергей вдруг ощутил безразличие к цели своих приключений. Навалилась усталость. Призрачное сокровище Византии больше не манило его. Для себя он решил, что если назавтра не получится найти святые дары, он воротится на родину и возьмет Катерину замуж. Пора бы уже угомониться, остепениться… опять таки — сам давно уже не мальчик…
— Делай как знаешь, Сережа… — в ответ его мыслям тихо ответила Катя.
Чуть свет Моня с Нарышкиным отправились в порт, дабы задержать на время отплытие посудины контрабандистов. Велеречивый Брейман, капая слюной и боязливо косясь на Сергея, объяснил задержку рейса некими чрезвычайными интересами, сулившими исключительные выгоды. За отдельную плату капитан принял во внимание его доводы и согласился взять на борт еще четырех пассажиров. Через час после переговоров вся компания, включая Катерину, стояла у входа в цистерну Филоксена.
— Рабочий сегодня не будет, а сторож давайт храпака без задний нога, — с воодушевлением сообщил Заубер.
Построенная во времена императора Константина цистерна была вторым по величине водным резервуаром в столице. До прихода турок ее худо-бедно поддерживали в рабочем состоянии, после чего забросили, правда, в семнадцатом веке обширное подземелье использовалось в качестве мастерской по окраске шелковых нитей…
— И кто такой этот Филоксен? — поинтересовался Сергей у Заубера.
— О, это был такой человек из императорский совет, он как это… вдохновлять строительство, — ответил немец, спускаясь в подземелье первым.
— Был у него, значит, свой интересец, — с уверенностью решил Гроза морей. —
Сергей зажег фитиль лампы и на колонах заплясали причудливые тени.
— Это да. Это может быть. Тут каждый колонна подписан бригадир строительный артель, за этот право, вероятно, надо было заплатить, — отозвался Заубер.
— Башковитый ты, Иоганн Карлыч, — подал голос Терентий. — И откудова всех этих премудростев знаешь?
— Я читаль много умный книжки, и теперь все это храниться в мой голова, — честно ответил немец, осторожно, но уверенно ведя компанию к спуску на второй ярус.
— Ну хорошо, разумник ты наш книжный, а как мы в этот раз нужное место найдем? И потом, как нам воду-то спустить? — опять приступился к немцу Нарышкин.
— Правильно сударь, — поддержал барина Терентий. — А то так и рюматизм подхватить вся недолга.
— Есть одна идей, только надо будет потрудиться, — Заубер достал из заплечного мешка и развернул в руках план подземелья. — Дайте мне здесь свет!
Терентий наклонил к нему свою лампу, которая тут же бросила на каменные столбы зловещую тень.
— Смотрите, это есть чертеж второй ярус: двести двадцать четыре колонна в шестнадцать ряд по четырнадцать колонна в каждый. Так?
Нарышкин внимательно посмотрел на план. Каждая колонна в нем представляла собой небольшой кружок в центре квадратика — колонной базы. Эти кружки и квадратики выстраивались в ряды. Шестнадцать рядов по четырнадцать колонн…
— Скорее, это похоже на шашки, а не на шахматы, — поделился увиденным Гроза морей.
— Теперь смотреть здесь: если мы будем отсчитать по восемь колона с каждый угол, то получать как бы четыре шахматный поле. На каждый из них надо решать наш шахматный этюд.
Заубер, что-то бормоча себе под нос, стал проделывать загадочные пассы над планом подземелья.
— Ты, Иоганн, бросай свое шаманство. Рассказывай, что у нас там вытанцовывается, — буркнул Сергей.
Заубер повторил отрывок из манускрипта:
«На этом поле, сам с собой играя, На третий ряд бойцов своих сдвигая, И, если конница противника к царю поскачет дважды, Ее слоном ты грозно должен встретить. Свети свечой: в том месте будет рыба, Под ней сокровища ты обретешь однажды».— Так это есть несложно. Конь скакать к царю… цвай раз. Это есть ходы — айнс, цвай. Навстречу ему ходить слон.
— И кто кого из них съел? — полюбопытствовал Сергей.
— О, это не есть важно, — отмахнулся Заубер. — Главное, я подсчитать, что в место их рандеву получаться «d4». Мы отмечать такой колонна на каждый из шахматный поле. Получаем четыре колонна. Вот их нужно проверяйт, — удовлетворенный своими рассуждениями, Заубер заулыбался.
— Ну хорошо, и как проверять по пояс в воде? — возмутился Нарышкин. — Ведь ты сам сказал, что ее там выше колена.