Авантюристы
Шрифт:
«Право, особа сия не испорчена мужским вниманием», – отметил про себя князь.
– За это я попрошу вас, сударыня, ещё об одной услуге.
– Какой? – поинтересовалась Мария. Она надеялась всё же, что Рокотов попросит у неё именно то, о чём она думает…
Но, увы, князь был в первую очередь деловым человеком.
– Да, сущий пустяк: я пущу слух в салоне госпожи Скобелевой, что вы – внучка Бонапарта. Чего вам скрывать и стыдиться правды? Вы же в свою очередь не будете ничего отрицать, а делать лишь загадочное выражение лица.
– Да, если
– Всё просто, сударыня. Вы обретёте популярность, а я … Жизнь покажет… Да, и подумайте, что вы скажите мужу на счёт диадемы.
– Ничего, скажу правду – дешёвые стразы.
– А он ревнив? – поинтересовался князь.
– Не знаю. Я не давала повода, мы женаты не так давно…
На следующем выходе в салоне госпожи Скобелевой Мария блистала во всей красе: новом платье, ажурных перчатках до локтя, её голову венчала изящная диадема, а от духоты спасал роскошный веер.
Женщины не преминули заметить наряд провинциалки, и почти весь вечер были заняты тем, что судачили по этому поводу. Особенно их задела диадема госпожи Шеффер, переливающаяся оттенками бежевого, коричневого и терракотового, исходящих от гранатов соответствующих цветов, обрамлённых фальшивыми бриллиантами. Но завзятые посетительницы салона не были опытными ювелирами и не могли определить подлинность камней, отчего пребывали в уверенности, что все камни – настоящие.
Мария заметила, что мужчины как-то особенно смотрят на неё, словно желают подарить самое сокровенное. Она поначалу смущалась, но буквально часа через два окончательно вошла в роль «внучки Бонапарта», совершенно не подозревая, что именно наговорил всем князь Рокотов.
Тот же помимо её истории, намекнул и о другом весьма щекотливом обстоятельстве, что они, мол, любовники. Женщины откровенно позавидовали шустрой провинциалке, ведь Рокотов был красив, умён, возможно, даже богат, имел титул, подлинность которого не оспаривалась, и ко всем выше перечисленным его достоинствам добавлялось ещё одно – князь имел огромные связи.
Мужчины поглядывали на Марию с явным удовольствием, в душе завидуя, как господину Шеффер, так и князю Рокотову. Ни каждый муж может похвастаться, что его жена – внучка Бонапарта, как впрочем, и любовник о своей возлюбленной.
Мария купалась в знаках внимания, оказываемых мужчинами, особенно преуспевал французский виконт Ла Шарите. Она заметила, что князь Рокотов вёл с ним оживлённую беседу и многозначительно поглядывал в её сторону.
Сергей Шеффер хоть и был молод и неопытен в светских амурных делах, не преминул заметить, что интерес к его скромной персоне резко возрос, особенно со стороны лесопромышленника Уварова. Все пытались поговорить с ним и непременно узнать его мнение по тому или иному поводу.
Наконец, когда к Сергею подошёл сам Феоктистов, доверительно взяв под его локоть и увлекая в сторону от шумной компании, сказал:
– Право, дорогой Серж, ваша супруга, эта юная богиня – на пике популярности. Никогда бы не подумал, что её прелестные глаза корсиканского
Сергей резко одёрнул руку и отстранился от Феоктистова:
– Анатолий Григорьевич, я попросил бы вас…
– Ах, прости, душа моя, не хотел вас обидеть. Ведь иметь такую красавицу-жену – весьма хлопотное занятие. Неправда ли?
Он снова хохотнул, как показалось Сергею неприятно и двусмысленно, и удалился по направлению к Эмилии Ван Гольц.
Эмилия, имевшая виды на князя Рокотова, была задета популярностью Марии Шеффер более всего, а когда до неё дошли слухи, о том, что Александр имел связь с этой провинциалкой – окончательно расстроилась и даже расплакалась от обиды.
Теперь же она тщетно пыталась привлечь к себе утраченное внимание – что поделать, светская популярность изменчива.
Актриса призывно улыбалась князю, но князь, увы, не обращал на неё ни малейшего внимания, всецело поглощённый беседой с французским виконтом. Тогда разгневанная фурия решила пойти ва-банк. Она прошла мимо собеседников, резко задев веером Рокотова, тот же не преминул обратить внимание:
– Дорогая Эмилия, вы божественны как всегда!
Актриса действительно хорошо выглядела, одеваясь со вкусом, выписывая свои наряды прямо из Парижа. Она в этот вечер благоухала новомодными духами «Мадам Помпадур», оставляя за собой шлейф тончайшего аромата.
Рокотов, как знаток женских премудростей оценил «Мадам Помпадур», заметив по этому поводу:
– Чудесный французский парфюм. Прямо из Парижа?
– Ах, князь, вы же знаете, я не терплю дешёвых русских подделок и одеваюсь только у Николя Беранже в его парижском модном салоне. Кстати духи от него же… Николя прислал их в подарок с наилучшими пожеланиями.
Эмилия, жеманясь, протянула руку собеседнику, Александр запечатлел поцелуй на белой атласной перчатке, изрядно пропахшей «Мадам Помпадур», и тут же переключился на виконта.
«Фурия» передёрнула обнажёнными плечами и решительно направилась к Сергею Шеффер, ведущему оживлённую беседу с Уваровым. Мария же в этот момент улыбалась некоему господину, стоя рядом с мужем.
Эмилия подошла к Сергею и, бесцеремонно взяв его под руку, начала нашёптывать ему прямо в ухо:
– Ах, сударь, вы слишком много уделяете внимания пустым разговорам и совершенно забыли о своёй супруге. Она же не теряет время даром! Все видят, что она имеет роман на стороне. Все, кроме вас!
Эмилия отпустила руку ошарашенного Сергея и быстро удалилась. Он машинально взглянул на жену, та продолжала невинно беседовать с неким незнакомцем. «Кто он? Раньше я его не видел? Это он – любовник Машеньки? Не может быть, слишком старый и толстый… Да и потом, это просто не возможно, чтобы моя Машенька с другим мужчиной…»
Разъярённая фурия удалилась в соседний зал, где происходила захватывающая игра в карты – на кону стояли пять тысяч рублей. Некто Владимир явно перехватил инициативу у игроков.