Аватара. Фантастический роман
Шрифт:
— Боже, какой аристократизм! — воскликнул мой друг. — Так и повеяло родословной в пятнадцать веков.
— У вас что, комплекс неполноценности в связи с вашим происхождением? — вежливо поинтересовалась Жаклин. — А я считала, что omne vivum ex ovo [35] — процитировала она Уильяма Гарвея. [36]
— Сразу видно, что имеешь дело с биологом! — усмехнулся Анри.
— Ты извини, Жаклин, — прервал я пикировку, — у нас действительно серьезный деловой разговор. Но через несколько минут мы будем на палубе. А ты, лорд Ден-Норант, тоже не пижонь!
35
Все живое происходит из яйца (лат.).
36
У.
После ухода Жаклин Анри продолжал:
— Вся эта катавасия с «богатыми и влиятельными» началась в конце второй мировой войны. Большие боссы промышленности за океаном испугались, что с наступлением мира кончатся военные заказы, и перед ними явственно замаячил призрак кризиса двадцать девятого года. Они боялись мира, они боялись антифашистских настроений в Европе, но больше всего они боялись русских, победивших фашизм.
Анри принялся ходить взад-вперед по каюте:
— И вот тут-то один экономист из Нью-Йорка представил американскому правительству несколько математических моделей сравнительного развития экономики США и СССР. Я не помню точно фамилии этого деятеля экономики, что-то на букву Л. Так вот, модели, рассчитанные им, показали, что, в случае перехода советской и американской экономики на мирные рельсы, русские будут иметь темпы развития, намного превышающие американские. Это значило, что Россия быстро превзойдет Штаты в экономическом отношении. Почти то же получалось, если военные затраты обоих государств будут минимальными. Но картина резко менялась в модели, предусматривавшей гонку вооружений американцами и русскими. У России хозяйство было разрушено войной, восстанавливать и развивать его казалось невозможным, если США навязывали ей гонку вооружений с большими военными расходами. Для мощной американской экономики гонка вооружений была менее чувствительной, плюс военные заказы отодвинули бы угрозу кризиса… Один нефтяной король говорил при мне в клубе, что первоначальная математическая модель ясно показала: Россия при больших военных затратах должна была погибнуть от голода и разрухи. Но, видимо, добавил он, математика не учла социальной системы, которая позволила русским мобилизовать свою нацию, выжить и превратиться в мощнейшую державу. Я не утомил тебя своей лекцией по экономике и международным отношениям?
— Нет, Анри, это очень любопытно и многое начинает объяснять.
— Да, это объясняет, почему после окончания войны был взят сознательный курс на обострение международной напряженности. Инициаторы его — люди, возглавлявшие крупные банки и промышленные корпорации США, связанные с производством вооружения. Сейчас эти банки и корпорации называют военно-промышленным комплексом. Эти люди главенствуют в клубе «самых богатых и влиятельных». Эксперты клуба уже много лет разрабатывают «мероприятия», чтобы держать мир на грани войны, и дают рекомендации по противодействию усилиям сторонников разрядки. Потом политические деятели, зависящие от членов клуба, стараются претворять эти рекомендации в жизнь. Однажды на лужайке при мне рассказывали…
— Почему на лужайке?
Анри чуть смутился:
— Это было за городом. Члены клуба собрались в одном из кэмпусов. Так вот: рассказывали, что де Голль согласился как-то организовать в середине мая в Париже встречу руководителей США, России, Англии и Франции. На встрече намечалось обсудить меры по предотвращению войны. А потом в июне американский президент должен был поехать в Москву. Членам клуба это не нравилось…
— Помню, помню. Первого мая без ведома этого президента к русским заслали самолет-шпион…
— Да, этот самолет русские сбили, а летчика взяли в плен, получился скандал, но цель была достигнута — визит президента не состоялся. Другого президента, вышедшего из-под контроля клуба «самых богатых и влиятельных» и пытавшегося проводить самостоятельную политику, попросту убили.
Понимаешь, как объяснил мне один эксперт клуба, военно-промышленный комплекс до смерти боится установления длительной разрядки в международных делах. Потому что разрядка потребует прихода к власти в главных капиталистических странах другого сорта руководителей — людей, ориентирующихся не на военные концерны, а на иную форму развития экономики: различных проектов мирного исследования космоса,
Теперь видишь, какой муравейник мы разворошили. Ты не думай, я ни о чем не жалею: я сознательно искал возможности уничтожить наш страшный «Мозг», в создание которого сам же вложил немало сил. И я не случайно вышел на японцев из Общества Миллион Неизвестных. Вначале думал выйти на Питера — он у нас работает в коммерческом отделении фирмы и при нашей системе секретности даже не подозревает, что я тоже работаю в этой же компании. Но, поразмыслив, решил, что любой контакт с Питером слишком опасен для нас обоих — и стал искать другие пути.
— Питер сам вышел на меня, Анри, через Робера.
— Молодец! Я предполагал, что он не останется безразличным к страшным планам нашей фирмы. Только бы все обошлось для него благополучно… А то у нас расправа короткая. Президентов — и то убирают, не то что нас, грешных!.. Так вот, Виктор, борьба предстоит тяжелая.
— Что ты имеешь в виду?
— Твой Куртьё — это хорошо, но он фактически один, а один, как известно, в поле не воин. «Миллион Неизвестных» уже лучше: там пацифисты, их много и они организованы. Но все же пацифисты — это пацифисты. Обычно они избегают решительных действий. То, что они пошли на уничтожение «Мозга» (заметь, руками Куртьё), — высочайший героизм с их стороны. Думаю, нам надо искать более основательных союзников!
— Кто же это может быть, Анри?
— Только социалистические страны, Виктор! Без них мы не выдержим. Уж они-то точно не хотят третьей мировой войны! И помочь они могут очень серьезно.
— Не знаю, как к такой идее отнесется Куртьё. Он человек сложный.
— Ничего, поживем — увидим! Все равно другого выхода нет. А сейчас пойдем на палубу. Девушки, я думаю, заждались нас.
К концу ночи мы подошли к нашему необитаемому острову. Место стоянки яхты было присмотрено заранее, и, освещая прожекторами узкий проход в скалах, мы медленно вошли в небольшой заливчик, прикрытый сверху буйной тропической растительностью. Здесь мы решили переждать три дня, не выходя в эфир, а только слушая круглосуточно все радиопередачи.
На море я мог смотреть бесконечно, и оно не надоедало. Расстилавшаяся передо мною морская гладь была разрисована причудливыми золотистыми пятнами, форма которых непрерывно менялась. Это прорвавшиеся сквозь просветы в кучевых облаках солнечные лучи рисовали на поверхности воды свои узоры. Облака, в свою очередь тесня друг друга, предлагали взору композиции в духе Сальвадора Дали.
Со скалы, на которой находился наш наблюдательный пункт, горизонт виделся совершенно пустынным. Над морем не было даже птиц. Зеленый островок Авес, на котором мы обосновались, также казался вымершим. Невольно возникало ощущение, что цивилизованный мир — с его автомобилями, телевизорами, световой рекламой, а также компьютерами, ракетами и ядерными бомбами — находится где-то далеко-далеко от укрывшего нас маленького острова. Эта идиллия длилась почти до вечера первого дня, когда появившаяся под облаками черная точка стала неумолимо приближаться к острову, постепенно увеличиваясь в размерах и превращаясь в одно из достижений цивилизации — вертолет.
Мы не сомневались, что вертолет летел по наши души. То, что он был один, несколько обнадеживало — возможно, это был просто облет островов (к югу от нашего находилось еще два острова) в поисках следов людей, которые могли взорвать гигантский компьютер фирмы «Грейт пасифик энд атлантик ойл», то есть наших следов. Пока те, кто нас искал, приближались к острову, я вспомнил содержание американского кинофильма «Синий гром» — так назывался экспериментальный полицейский вертолет, предназначенный для ловли и уничтожения различного рода преступников. Герой фильма, летчик, проводивший испытания «Синего грома», спасая свою жизнь, вынужден был обратить мощное оружие вертолета против его создателей. Выяснилось, что новая машина могла доставить массу неприятностей тем, кого она разыскивала. В частности, оборудование вертолета позволяло не только обнаруживать беглецов внутри каменных зданий, но и записывать их изображения и разговоры на видеопленку. Я искренне надеялся, что на агрегате, который летел к нам, подобных технических новинок не имелось. Правда, в начале фильма шли титры, утверждавшие, что вся техника, которую зрителю покажут в кинокартине, имеется на вооружении в армии США…