Авдотья и Пифагор
Шрифт:
Пока Пиф раздумывал, как ему выкрутиться из щекотливой ситуации, не обижая Богданова, тот предложил идеальное решение сам.
– Не говори ни да ни нет, — сказал он. — Просто потерпи, пока я буду вводить тебя в курс дела, ты ведь все равно не сильно занят. А я, не требуя никаких обязательств, утраиваю твою ставку. Идет?
– Идет, — согласился Пиф. — Слушать буду, мне интересно. Но без всяких утроений, иначе отказываюсь.
– Как скажешь, — не стал спорить пациент. — Деньги тебя все равно догонят. А начнем прямо сейчас.
И,
Закончил перед посадкой, и впрямь устав. Зато много успел. И про офшоры, и про международный банкинг, и про финансовые прачечные, и про ценные бумаги, и про многое-многое другое.
Самое забавное, что Пиф почти все понял, а кое-что даже записал.
Уже потом, поразмыслив, он осознал, на чем основана столь удивительная простота и доходчивость подобных лекций, — ведь речь-то шла отнюдь не об очевидных вещах.
Разобраться помог все тот же Балтер, точнее, анализ его лекций и подсказок. Основа дела — в глубочайшем знании предмета. А если к этому добавить страстное желание передать знания необходимому тебе человеку — то в итоге и получается такая вот «самолетная» во всех смыслах беседа.
А «Боинг» тем временем заходил на посадку.
Немножко заложило в ушах. Проснулась Ольга Николаевна, первым делом посмотрела на Санечку. Осталась довольна. Не видом, конечно, а блеском глаз — в его положении и такое нечасто бывало.
– Я что-то важное пропустила? — спросила она, подчиняясь кошачьей женской интуиции.
– Все в порядке, — улыбнулся Богданов, окончательно ее успокоив.
На землю Филиппин путешественники вступили примерно через полчаса.
Здесь прием был не столь организован, как в столице Таиланда. Да и сам аэропорт был не в пример проще. Однако грех жаловаться: коляска, ведомая опытной рукой Пифа, бодро выехала из кондиционированной прохлады аэропорта в горячее пекло манильского полдня.
Поражало все.
И шумная, бедновато, но ярко одетая толпа. И снующие во всех направлениях такси в виде неимоверно трескучего мотоцикла с коляской на двух пассажиров. И, конечно, джипни — выходцы из тех времен, когда Филиппины считались одним из главных непотопляемых авианосцев Соединенных Штатов Америки.
Джипни, пожалуй, заслуживают отдельного рассказа.
Основу этого средства коллективного передвижения составляет, как понятно из названия, старый армейский джип, только сильно растянутый в длину и с автобусным корпусом на вездеходном шасси.
А вот все остальное — плод безудержной фантазии множества конструкторов и самодеятельных дизайнеров. Из тысяч джипни, снующих по всем бесчисленным островам Филиппин, вряд ли удастся найти два одинаковых.
Хотя общие приметы тоже имелись, причем на всех джипни сразу.
Это обилие хрома — в виде решеток, бамперов, оконных рам и даже гигантских сигнальных дуделок. А все, что не было покрыто хромом, было покрыто
Впрочем, дизайнерские прибабахи не главное, прежде всего джипни — средство всеобщего передвижения. Внутри имелись лавки, расположенные вдоль полуоткрытого кузова, а для входа-выхода пассажиров существовали проемы в стенках. Двери на многих машинах предусмотрены не были, что, несомненно, облегчало посадку и высадку пассажиров.
Пиф сразу вспомнил катер с тайского канала. Похоже, такой подход являлся стандартным для всей Юго-Восточной Азии.
Ольгу Николаевну же вид веселеньких джипни весьма встревожил. Великий хилер ожидал их вовсе не в Маниле, а в Багио, горной столице Лусона, главного острова Филиппин. До него еще надо было ехать и ехать. И делать это с тяжелобольным на борту в открытом рессорном полугрузовике было страшновато.
К счастью, все оказалось проще, безопаснее и приятнее. Хилер прислал за ними персональный экипаж. Дополнительная честь — за рулем престарелого голубого микроавтобуса «Мицубиси» сидел родной сын доктора, Августин.
Пиф на руках — здесь подъемником и не пахло — перенес пациента в салон и, как мог, комфортно его устроил. Обложил подушками, окна поставил в такое положение, чтобы свежий воздух шел, но без сквозняка: кондиционеры, похоже, в год выпуска этого авточуда еще не изобрели.
Удивительно, но заметно уставший Богданов также заметно и повеселел. А может, и неудивительно. В такой экзотической стране, полной джипни, джунглей и хилеров, оставалось гораздо больше пространства для чудес, чем, скажем, в прозрачной и рациональной Европе.
Наконец водитель — смуглый молодой парень, с бугрившимися на открытых руках мышцами — включил стартер. Не сразу, но дизель заработал, из выхлопной трубы вырвалась осязаемая струя темной копоти, и голубенький ветеран японского автопрома неожиданно набрал приличную скорость.
Ветер засвистел на выступающих частях, автобусик загремел и затрясся всеми своими членами.
К счастью, Пиф потрудился не зря: мягкие подушки вокруг Александра Федоровича и под Александром Федоровичем делали путешествие вполне переносимым.
Большие дома быстро исчезли. Замелькали деревни, грязноватые, но с обилием зелени. И с обязательным присутствием как минимум одного костела; эта часть страны была практически целиком католической — привет от колонизаторов-испанцев.
Потом исчезла и широкая дорога.
А потом народ как-то втянулся в монотонное путешествие — и через пару часов дремали все, кроме юного Августина.
Проснулись уже в горах.
Во-первых, стало гораздо прохладнее — Пифу пришлось закрыть большую часть форточек и окон. Во-вторых, начался серпантин. Но, слава богу, Богданов все пока переносил нормально.