Ave Caesar! Дело о римской монете
Шрифт:
Глеб тоже представился. Семеныч только слегка осклабился в ответ и, слава богу, руку протягивать не стал.
Отодвинув занавеску, судмедэксперт первым прошмыгнул внутрь обложенной кафелем комнаты. Лучко и Глеб последовали за ним.
– Семеныч у нас что-то вроде министра внутренних дел, – хмыкнув, пояснил капитан.
– В каком смысле? – не понял Глеб.
– А в том смысле, что посвятил себя изучению… внутренностей. – И капитан по-свойски хлопнул «министра» по плечу. – Ты, главное, ничему не удивляйся. Гражданин Стольцев – экстрасенс. У меня
– Но я сам еще не закончил, только-только разобрался с шейным отделом. – Судмедэксперт был явно недоволен вторжением в его планы.
– И что скажешь?
– Почерк идентичен, это факт. Повреждения скелета аналогичны предыдущим. В остальном дождись окончательных результатов. А пока, будь другом, не отвлекай.
– Семеныч, у меня времени в обрез. Я же говорю, это – экстрасенс. Мы не собираемся отбирать у тебя хлеб и копаться в кишках. Нам всего-то и нужно слегка пощупать тело.
– Пощупать?
– Ага.
Судмедэксперт посмотрел на Глеба со смесью любопытства и легкой брезгливости, подошел к одному из огромных шкафов, открыл дверцу и выкатил тележку. Сбросив клеенку, он широким жестом обвел то, что лежало под ней.
– Наслаждайтесь!
Хмыкнув, Семеныч удалился, едва слышно процедив сквозь зубы:
– Мля, маньяк на маньяке…
«И за что мне все это? – с грустью подумал Глеб. – Ладно. Раз уж согласился, надо сделать то, зачем приехали».
Лучко подошел к тележке и сухо затараторил:
– Вадим Грачев, пятнадцати лет, проживал по адресу…
– Господи, еще совсем ребенок, – ужаснулся Глеб.
– Я вам больше того скажу, Глеб Григорьевич, убийца, похоже, «работает» исключительно с молодежью, – деловито подтвердил капитан.
– А можно попросить перчатки?
Сама мысль о том, что придется прикасаться к мертвецу, все еще вызывала легкую оторопь.
– Не вопрос, – кивнув, ответил Лучко.
Капитан вышел. Пока его не было, Глеб с содроганием осматривал лежащий на тележке труп. Юноша при жизни был великолепно физически развитым, спортивным парнем: прекрасные мышцы брюшного пресса, мощные бедра, тренированные плечи и руки. Просто мертвый Давид! Какой же силой должен обладать преступник, чтобы расправиться с таким крепышом?
Лучко вернулся с двумя парами резиновых перчаток. Глеб взял одну и натянул чуть ли не по самый локоть. Потом закрыл глаза и медленно опустил порядком трясущуюся руку на грудь покойного. Попытался сосредоточиться. Ничего. Ноль ощущений!
Он беспомощно покачал головой.
– Наверное, с мертвым телом у меня ничего не выйдет. Ведь я вижу либо образы, запечатленные на неодушевленном предмете, либо то, что видел и чувствовал живой человек, с которым я вошел в контакт…
– Да вы не волнуйтесь так, постарайтесь расслабиться. И попробуйте еще раз. Поймите, это очень важно, – настаивал капитан.
Стольцев без особого энтузиазма повторил попытку. Снова безрезультатно.
– А вы, Глеб Григорьевич, попробуйте голыми руками, – посоветовал Лучко.
Этого-то
Глеба будто передернуло от электрического разряда. Затем он провалился в какую-то полутьму. И в этой полутьме некто очень сильный мертвой хваткой сдавил ему шею. Глеб отчаянно пытался разжать душившие его руки. Одна из них массивным предплечьем больно давила на кадык, а другая упиралась в затылок. Неимоверным усилием ему на секунду удалось оторвать руку душителя от своей шеи. В отчаянной попытке освободиться Глеб, изловчившись, постарался укусить противника за руку, но зубы наткнулись на что-то твердое и с лязганьем соскользнули. Еще с полминуты он продолжал бороться изо всех сил. Затем Глеба точно кувалдой чем-то огрели по виску, и он на миг ослабил сопротивление. Руки снова сомкнулись на его шее. Опять стало нечем дышать. Глеб почувствовал, что теряет сознание…
Он пришел в себя, кашляя и дико озираясь. Над ним с ваткой, пропитанной нашатырем, колдовал Семеныч.
– Посмотрите, какой впечатлительный!
Звуки доходили до Глеба с трудом, будто уши были чем-то заткнуты. Лучко тряхнул его за плечо:
– С вами все в порядке?
– Вроде да.
– Отлично. Можете встать?
– Попытаюсь.
Ноги немного дрожали, но в остальном все, кажется, было в норме.
– Ну, и что же вы видели?
Глеб посмотрел в глаза капитану и честно доложил:
– Свою смерть.
– В каком смысле? – слегка опешив, спросил Лучко.
Глеб все еще слегка хрипел от удушья.
– В прямом. Меня задушили.
– Прямо Стивен Кинг какой-то.
Было неясно, шутит Лучко или находится под впечатлением от услышанного.
– То есть задушили, конечно, не меня, а этого парня, – пояснил Глеб. – Но я, верите или нет, прочувствовал все на собственной шее.
– А чем душили-то?
– Вроде руками.
– Голыми руками?
– Я бы даже сказал, ручищами, – уточнил Глеб, вспомнив размер предплечья, давившего ему на кадык. Затем он сбивчиво изложил всплывающие в памяти подробности. – А еще меня ударили чем-то увесистым в висок. Похоже, каким-то металлическим предметом.
Капитан схватил ручку и блокнот.
– Тяжелым предметом? А чем конкретно?
– Этого я, к сожалению, сказать не могу.
– А приметы? Удалось разглядеть убийцу?
Глеб виновато отвел взгляд.
– Только руку.
Лучко не мог скрыть разочарования.
– А лицо?
– Убийца душил меня сзади. Как я мог его увидеть?
Глебу было неловко оправдываться, но он и правда чувствовал себя виноватым.
– Ну хорошо. А где все происходило? Дома, на улице?
Стольцев сосредоточился.