Авель, брат мой (сборник)

Тимур Максютов родился в Ленинграде в 1965 году. Вырос в г. Таллин Эстонской ССР. Окончил специализированный физико-математический класс в числе лучших выпускников республики. По путёвке ЦК комсомола Эстонии в 1982 году был направлен в Свердловское высшее военно-политическое танково-артиллерийское училище, которое окончил в 1986 году с красным дипломом и золотой

медалью. Добровольцем отправился в Забайкальский военный округ, служил в Монголии и под Борзей. В 1991 году уволился из Вооружённых Сил (звание капитана получил уже в запасе).

Работал преподавателем истории и обществоведения в школе, с 1992 года – в обработке цветных металлов. Дорос до директора торгового дома при заводе, с 2001 по 2005 год был директором завода по производству алюминиевых профилей. В настоящий момент возглавляет небольшую металлоторговую фирму.

С 2014 года – член Союза писателей Санкт-Петербурга. Сборник рассказов «Ограниченный контингент» вышел в издательстве «Астрель» в декабре 2013 года. Дипломант литературной премии «Рукопись года», Всероссийской литературной премии им. А. К. Толстого. Победитель Литературного конкурса «Я Родину люблю» в номинации «короткая проза».

Имеет государственные награды СССР, России и МНР.

Женат, имеет трёх дочерей и внучку. Увлекается военной историей, научной фантастикой, классическим туризмом, болеет за ФК «Зенит», играет в любительской команде «Что? Где? Когда?»

Стандартный армейский монитор цвет передаёт плохо, поэтому ясное небо выглядело равномерно-серым, словно застиранная простыня. А поверхность – как неразборчивая бурая груда.

Лёгкое движение джойстиком, и горизонт наклонился. Земля понеслась навстречу, разбухая деталями: причудливый речной изгиб, похожий на греческую «омегу»; окраина городских развалин, грозящих небу рыбьими костями проржавевших конструкций… И резко – белый круг на уцелевшей крыше. На этом неожиданном фоне – когда-то красный, а теперь неясного цвета крест.

Ракета ушла прямо в это напрашивающееся, дразнящее перекрестье, таща за собой дымный след. Облегчившийся дрон качнулся, задрал нос. Уплыла вниз, исчезла поверхность – но быстро вернулась: аппарат выровняла автоматика.

Сергей крутанул увеличение; в монитор полезли пятна, потом – какие-то фигурки, размахивающие руками.

– Группа пехоты противника, – механически проскрипел саппортер.

Ему, железяке, пофиг: всё, что движется на двух ногах, определяется как вражеская пехота.

Даже если это – стадо напуганных страусов. Но страусам тут взяться неоткуда, поэтому Серёге предлагалось немедленно открыть огонь.

Что-то внутри заныло, заскребло. Оператор мог поклясться, что не хотел этого, но палец утопил гашетку сам – монитор мелко задрожал от отдачи, к земле потянулась строчка трассеров, корёжа нелепые фигурки.

Изображение резко увеличилось, превосходя все мыслимые возможности оптики, и весь экран заполнили застывшие

от ужаса глаза Танюшки, прижимающей к груди ребёнка.

Сергей кричал, крушил костяшками монитор, пульт, джойстик, перемалывая пластик в ошмётки, а собственные пальцы разбивая в кровь. Но изображение продолжало дрожать, и пулемёт бил и бил прямо в лицо жены, опустошая бесконечную ленту…

– Цель уничтожена, – констатировал саппортер. – Ты чего орёшь, Кот?

Дневальный тряс за плечо:

– Ты чего орёшь, Кот? Вставай, у тебя смена через пятнадцать минут.

Оператор боевого дрона «Счастливый журавль» капрал Сергей Котков вскочил, сбросив казённое одеяло. Так посмотрел на разбудившего, что тот отшатнулся:

– Ну ты чё, Серый? Сам же велел поднять в пять сорок.

Котков кивнул. Натянул берцы, поплёлся в туалет. Долго плескал воняющей железом водой в воспалённое лицо. Отломал фильтр, прикурил обломок.

Дневальный заглянул, помялся:

– Слушай, Кот, а ты вправду «Дракона» завалил?

– Правда.

– Это же невозможно!

Сергей ухмыльнулся. Ударный беспилотник китайского производства «Счастливый журавль» не предназначен для воздушного маневренного боя, его задача – уничтожение наземных целей. Французский «Дракон» вдвое легче и служит для завоевания господства в воздухе. Котков показал, изображая бой руками:

– Я вот так шёл, вижу сигнал – противник в задней полусфере, нагоняет. Ну, дрона на «кобру» поставил, французика пропустил вперёд, и вдогонку засадил.

Парнишка восхищённо покрутил головой:

– Мастер! А как в авиацию попал?

– До войны, школьником ещё, в игрушку рубился, во «Властелина небес», – пояснил Сергей, – ночи напролёт. Потом на уроках отсыпался. И на лекциях, но это уже в институте.

– Так и думал! – обрадовался дневальный. – Я ведь тоже на «Властелине» зависал! В клане «Голубые крысы». А какой у тебя ник?

– «Кот».

– Да ты же легендой был! Я тебя помню. Один раз даже пересеклись, ровно четыре секунды против тебя продержался, – возбуждённо захихикал дневальный.

– В первой десятке рейтинга, – кивнул капрал. – Когда заваруха началась – меня сразу в авиацию. Они отслеживали, оказывается. Многих соперников в реале встретил, когда в учебке нас гоняли.

– Значит, и у меня шансы есть в операторы пробиться? – с надеждой спросил парнишка.

Котков помрачнел:

– Дурак ты. Это не игрушка, врубаешься? Трупы настоящие.

Дневальный поёжился под взглядом. Сменил тему:

– А у тебя всё в порядке? Ночью кричал, как желтюк.

– Тьфу на тебя! – сплюнул Котков. – Чтоб ты сам под «жёлтую» попал!.. Устал просто. Вот и снится всякая хрень.

– Ага, – кивнул боец, – по три вылета в сутки, конечно. Уважаю. И как ты выдерживаешь?

– Каком кверху, – буркнул Сергей и пошёл одеваться.

Про сон ничего не стал рассказывать. Стукнет дневальный популле – отстранят от боевой работы на раз.