Августейший бунт. Дом Романовых накануне революции

Сташков Глеб В.

Вроде бы в обоих письмах сквозит искренняя боль. Между тем оба брата лукавят. Михаил обманывает, говоря, что всему виной болезнь Алексея. Ведь он решил жениться задолго до приступа в Спале. Николай же так «безгранично верил» брату, что со всех сторон обложил полицейскими агентами.

Царь послал к Михаилу его адъютанта Мордвинова. Велел передать, чтобы он либо развелся, либо подписал акт отречения от прав на престол. Угрожал применить строжайшие меры, вплоть до лишения титула великого князя. «Во время первого разговора Миша не сразу отказался, а отвечал, что подумает, видимо, колеблясь». Однако на следующий день Михаил принял твердое решение: «Если ты этого требуешь, мы можем подтвердить, что брак этот не почитается законным с формальной

стороны, но он должен оставаться браком законным перед Богом и людьми. Повенчаться и сейчас же развестись – это такой поступок, похожий на кощунство, на который я, к сожалению, никогда не пойду».

«Бедный Миша, очевидно, стал на время невменяемым, – решил Николай II, – он думает и мыслит, как она (жена. – Г. С.) прикажет, и спорить с ним совершенно напрасно. Мордвинов очень просит пока не писать ему вовсе, так как она не только читает, но снимает копии с телеграмм, писем и записок, показывает своим и затем хранит все это в банке в Москве вместе с деньгами. Это такая хитрая и злая бестия, что противно о ней говорить» [283] .

Коли Миша стал невменяемым, то и решение Николай принял соответствующее. Михаила Александровича, разумеется, уволили со службы, запретили приезжать в Россию, а помимо этого ввели опеку над «личностью, имуществом и делами». По сути, именным высочайшим указом от 15 декабря 1912 года Николай II признал брата умалишенным. Большего унижения придумать было нельзя.

283

Скандал в императорской семье. Из переписки великого князя Михаила Александровича, императора Николая II, императрицы Марии Федоровны. 1912 год // Октябрь. № 11. 1998. С. 176.

Впрочем, несмотря на простоту и доверчивость, Михаил перед отъездом за границу снял со счетов изрядную сумму денег. Так что молодожены вполне сносно устроились во Франции. К тому же им не пришлось долго жить в изгнании. В самом начале войны Михаил попросился на фронт. Царь согласился и назначил брата командующим Кавказской туземной конной дивизией (так называемой «Дикой»). В 1915-м с него была снята опека. В том же году его брак был признан законным, а сын Георгий получил титул графа Брасова (разумеется, без прав великого князя и престолонаследия).

Очень часто графиней Брасовой называют и жену Михаила Александровича. На самом деле графский титул получил только сын, а Наталья довольствовалась лишь фамилией Брасова. В императорской семье ее по-прежнему считали изгоем. В отличие, скажем, от Ольги Пистелькорс, ставшей графиней Гогенфельзен, а потом и княгиней Палей. Лишь в эмиграции Кирилл Владимирович, провозгласивший себя императором, пожаловал Наталье титул княгини Брасовой, а в 1935-м – светлейшей княгини Романовской-Брасовой. Впрочем, раздавать титулы было единственным развлечением императора без империи. Светлейшая княгиня как была, так и осталась чужой для Романовых. Она умерла в 1952-м в Париже в полной нищете. Еще раньше – в 1931-м – в автокатастрофе погиб Георгий Брасов.

И современники, и историки часто упрекали Николая II в том, что он думал о своей семье больше, чем о стране. Что он был прежде всего мужем и отцом, а потом уж императором. Что страх за жизнь наследника Алексея и вера в целительную силу Распутина заставляли его держать старца при себе, несмотря на всеобщее возмущение. Вот и спросим теперь: что еще ему оставалось делать?

Отбросим на минуту отцовские чувства. Любой монарх должен думать, кому в случае чего он передаст власть. Цесаревич Алексей болен гемофилией. Младший брат Михаил заключил морганатический брак. Следующие в списке престолонаследия – сыновья Владимира Александровича. Но с ними куча проблем. Все трое были рождены, когда их мать исповедовала лютеранство. Хотя формально это и не противоречит закону,

но легитимность оказывается, так сказать, подпорченной. К тому же Кирилл женился в нарушение православных канонов. Борис и Андрей вовсе не женаты (император должен быть женатым), причем у Бориса такая репутация, что ни одна «равнородная особа» на него не польстится, а Андрей живет с Кшесинской и ни о ком другом слышать не хочет.

Алексей Александрович не оставил законных наследников, Сергей Александрович погиб бездетным, так что за Владимировичами следует Павел Александрович со своей Гогенфельзен-Пистелькорс. За ним – Дмитрий Павлович. Он рожден в законном браке, и последующие чудачества отца его самого, разумеется, не касаются.

Когда-то морганатический брак великого князя Константина Павловича привел к бунту декабристов. В царствование Николая II морганатические браки и распущенность великих князей довели до того, что можно всерьез рассматривать шансы на престол Дмитрия Павловича, сына Павла Александровича, который сам был шестым (!) сыном Александра-Освободителя.

Хотя существовали и другие варианты. Как только стало известно о браке Михаила, тут же на горизонте появился главный интриган императорского дома великий князь Николай Михайлович. 16 ноября 1912 года он пишет письмо Николаю II. Если Михаил «подписал или подпишет акт отречения, то это весьма чревато последствиями и вовсе не желательными». Ведь Кирилл, женатый на двоюродной сестре, якобы «уже потерял свои права на престол» и в качестве предполагаемого наследника «явится Борис». «Если это будет так, то я прямо-таки считаю положение в династическом смысле угнетающим», – пугает царя Николай Михайлович. И советует изменить закон о престолонаследии.

«Так, например, если ты пожелал бы передать права наследства в род твоей старшей сестры Ксении, то никто, и даже юристы с министром юстиции, не могли бы тебе представить какие-либо доводы против такого изменения закона о престолонаследии. Если я позволяю себе говорить и излагать такого рода соображения, – корчит из себя дурачка великий князь, – то единственно потому, что возможное отречение от престола Миши я считаю просто опасным в государственном отношении» [284] .

284

Кудрина Ю. Мария Федоровна. М., 2009. С. 2006.

Вечно обиженный и вечно обойденный постами Николай Михайлович, естественно, неспроста заговорил о Ксении. Ведь она жена его родного брата Александра Михайловича. Этак можно рассчитывать и на какую-нибудь завидную должность вроде посла в Париже, где великий князь и так проводит почти все время.

Николай II, конечно же, не обратил внимания на советы двоюродного дяди. Достаточно того, что впавший в раж Николай Михайлович забыл хотя бы упомянуть об Алексее, как будто наследник уже умер. Царь такой неделикатности не прощал. К тому же «в роду старшей сестры Ксении» положение, прямо скажем, не менее «угнетающее». Сандро живет с некой Марией Ивановной, Ксения – с каким-то англичанином.

Но Николай Михайлович – известный болтун. Можно было не сомневаться, что сплетни об «угнетающем» положении династии расползлись по всему высшему свету.

Ольга Александровна, сестра Николая II, оставила мемуары, литературную запись которых в 1960 году опубликовал Йен Воррес. Позволю себе процитировать эту книгу: «По мнению великой княгини, в крушении дома Романовых были повинны не столько политики или интеллигенция, сколько сами Романовы.

– Нет никакого сомнения в том, что распаду Российской империи способствовало последнее поколение Романовых, – заявила Ольга Александровна. – Дело в том, что все эти роковые годы Романовы, которым следовало бы являть собой самых стойких и верных защитников престола, не отвечали нормам морали и не придерживались семейных традиций. – Тут она отрубила: