Августина лучше всех
Шрифт:
И я пошла, прихрамывая на обе ноги из-за разбитых коленок.
Брат Флоры! Только тогда я отметила и вьющуюся каштановую шевелюру гиганта, так разительно отличавшуюся от его черной бороды, и яркий красно-бурый загар обветренного лица.
Кажется, все остальные были целы, если не считать синяков и ссадин. Лилия с Лунарой уже шли к дому. Ролан с Терри и еще парой мужчин пытались вернуть потрепанную карету Северинов на дорогу. Марк вышел из парка, ведя в поводу каким-то образом сбежавшую лошадь. Флор О’Боз по очереди обходил
Оказавшись в библиотеке, где гигант аккуратно уложил все еще не пришедшую в сознание Лигию, я вдруг почувствовала, что сама устала настолько, что тоже была бы не против прилечь. Причитавшие вокруг Флора и ее мать отнюдь не помогали.
— Мне нужна тишина, — взмолилась я.
Гигант понятливо кивнул.
— Шу, пошли отсюда вон, клуши! — закричал он, расставив руки так, будто действительно пытался гонять кур. — Вон! Вон! Кто царапины остальным бинтовать будет?
— Спасибо, — пробормотала я и с облегчением присела на кушетку к Лигии.
— Феникс О’Боз, — протянул руку великан.
Мне пришлось немного помедлить, чтобы решить, какое имя назвать.
— Мая Лакшин.
— Целительница, значит?
Я кивнула.
— Ну тогда целительствуй.
К счастью, сегодня Лигия не изменила своей любви к открытым платьям, и одежду резать не понадобилось, ладони легко вошли в широкий вырез и легли на плечо, пришлось лишь слегка подвинуть кушак крестной.
Связки остались целы, но было небольшое кровоизлияние и отек. Значит, классический посыл к регенерации. Вот только силы он вытянет немало.
— Что случилось с лошадьми? — спросила я, стараясь отвлечься от нудного процесса передачи силы.
Феникс пожал плечами и присел в противоположное кресло.
— Понятия не имею. Сначала упряжка Северинов встала как вкопанная, если бы не знал, подумал бы, что увидели змею или почувствовали хищника. А потом на них будто бешенство напало, остальных лошадей вон перепугали.
Очень странно. Я слушала, хмурилась и всматривалась в широкое открытое лицо нового знакомого.
Говорят, что моряки суеверный народ. Если не получилось убедить родителей Флоры, то, может быть, старший брат прислушается?
Сила почти закончилась. Я убрала руки и размяла пальцы. По правилам следовало провести финальный осмотр. Вытянув руки над телом Лигии, я впервые заметила, насколько грязная и ободранная сама. Ничего — зато целая.
Никаких других повреждений я не обнаружила и собиралась уже закрыть ладони, как вдруг уловила тоненькую ниточку чужого магического влияния, она была едва заметна, но все же ощущалась мелкой червоточиной в здоровом организме. Что это?
Взгляд упал на серую окружность печати, поблескивающую на груди пациентки. Неужели так проявляются профессионально поставленные ограничители? Как она с этим живет?
Подумать мне не удалось. Лигия вздрогнула и открыла глаза.
— Красивая, — одобрительно
— Уберите его от меня! Пусть не приближается! — заверещала гесса Биргит. И откуда только силы взялись?
— И громкая! Люблю женщин с характером, — не смутился гигант.
— Отец! Марк! — не сдавалась характерная барышня.
«Завтра обязательно охрипнет», — мимоходом успела подумать я, прежде чем в библиотеку ворвались Биргиты, спешащие на зов.
Пришлось встать с кушетки и освободить место родственникам пациентки, иначе бы они довершили то, что не удалось лошадям.
— Тихо, — схватил меня за плечи гигант, когда я пошатнулась. — Пойдемте-ка, мисса, чего зря обеду пропадать? Поработали, надо и подкрепиться.
В этом я была с ним полностью согласна.
Естественно, ни о каком званом обеде для объявления помолвки речи уже не шло. В столовой ели мужчины, потратившие силы на восстановление порядка на дороге. Лакеи вносили блюда как придется, по мере готовности, поэтому кто-то только приканчивал суп, а кто-то уже сражался с отбивной, в частности Терри.
— Где дамы? — спросила я, падая на соседний с ним стул.
— В гостиной, приводят себя в порядок, — ответил Лось и обвел меня критическим взглядом. — Тебе бы тоже не помешало.
— Сил нет, все потратила, — пожаловалась я, с вялым удовольствием глядя, как Феникс О’Боз накладывает две тарелки говядины, и втайне надеясь, что одна из них предназначена для меня.
Терри увидел мою разбитую коленку, проглядывающую через разодранный подол, и присвистнул.
— Тогда дарю. — Он протянул ко мне ладонь, на которой быстро-быстро стал набухать сверкающий молниями шар.
Пока я ждала, когда сгусток энергии станет достаточного размера, шар вдруг раскрылся лепестками и превратился в прекрасный сверкающий цветок.
— Позер, — фыркнула польщенная я, но все же втянула в себя подаренную силу без остатка, пока выкрутасы Терри не привлекли к нам слишком много внимания.
Кто спрашивал утром, где цветы и подарки? Вот они. Не так я себе представляла ухаживания, совсем не так.
6 сентября
Вчера к вечеру из Ближнего Берега приехал лакей с запиской для меня.
— Не слишком ли скупо для благодарности? — бдительно поинтересовался Терри.
Я развернула послание и с удивлением прочитала.
— А это и не благодарность. Это очень настойчивое приглашение приехать завтра в гости.
— И там будет благодарность? — уточнил Лось, казалось, сильно обеспокоенный тем, что моя помощь останется недооцененной.
— Вряд ли. Тебя тоже зовут. Если я правильно понимаю, Лигия решилась снять печать…
Прямо этого, конечно, не было написано, но что еще может скрываться за словами «деликатная помощь нашей семье, о которой мы с вами разговаривали»?