Августина лучше всех
Шрифт:
Хотела бы и я быть столь последовательной в своем внешнем виде, но гардероб задорной авантюристки Маи Лакшин не предполагал иных эмоций, кроме радостных. Поэтому в экипаж к крестной я села в платье цвета морской волны, расшитом по рукавам мелкими беспечными маргаритками.
Терри явно откопал в шкафу один из своих старых костюмов, который теперь жал ему в плечах, отчего несчастный постоянно ими передергивал. Если прибавить ко всему то, что Лось практически перестал разговаривать со мной и матерью после принудительного
И будто чтобы сделать его еще хуже, на подъезде к Ручьеву Камню экипаж встал.
— Что происходит? Почему не едем? — в нетерпении обратилась крестная к кучеру.
— Карета Северинов застряла, гесса.
Я раздвинула шторки и выглянула: действительно, за вместительным ландо Биргитов стояла карета Северинов, лошади которой отчего-то ни в какую не желали приближаться к парадному крыльцу.
— Пойду посмотрю, — вызвался Терри, распахнул дверцу и выпрыгнул на дорогу.
— Я тоже не прочь пройтись, — вдруг объявила гесса Версавия и, к неудовольствию сына, последовала за ним. — А ты, Августина?
Оценив текущее состояние своей спины, я заявила, что намереваюсь прибыть на обед со всем доступным мне комфортом.
Из стоящего впереди ландо выпрыгнул Марк и что-то крикнул Терри. От дома к карете Северинов уже тоже приближались несколько мужчин.
Ни с того ни с сего раздалось дикое ржание лошадей. Одной, второй, третьей. Последовали крики.
Мой экипаж пришел в движение. Сначала откатился назад, потом заходил из стороны в сторону и накренился. Голоса снаружи становились все громче, уже сливаясь в единый шум.
Не помня себя от испуга, я открыла дверцу и попыталась спрыгнуть на дорогу, но, зацепившись за что-то платьем, едва не оказалась под колесами. К счастью, раздался треск дешевого материла, и я неуклюже свалилась на гравий, лишь ободрав колени и локти.
Кругом творился ужасающий хаос: лошади будто взбесились, что впереди, что позади нас. Кучера тщетно пытались их успокоить, гости выскакивали на дорогу в надежде спастись.
Я вовремя оглянулась, чтобы увидеть двух серых жеребцов в упряжке, наступающих на меня.
Первой защитной реакцией было швырнуть в них огнем, и ладони моментально стали горячими от прилившей силы. Но пришлось сдержать рефлекс — животные могли испугаться еще больше и, чего доброго, понести.
Следовало немедленно отползти в сторону, но сделать это в платье оказалось не так-то просто.
Внезапно кто-то схватил меня под мышки и поставил на ноги, а затем вытащил на обочину подальше от взбесившихся лошадей. Над ухом раздался шипящий треск, и в ближайшего жеребца полетел крохотный шарик перекручивающихся молний. Сгусток силы попал в голову животного, заставив его мелко вздрогнуть и присесть на задние ноги.
— Что ты… — Я оборвала свое возмущение на полуслове, потому что конь, сперва
— Ты как? Стоять можешь? — спросил Терри.
Я кивнула.
Он выпустил меня из своей хватки и с двух рук отправил еще несколько трескучих шариков. Не успели они достигнуть своих целей, как воздух разорвал женский крик, такой долгий и душераздирающий, что дело явно было не в испуге.
Оказалось, я могу не только стоять, но и бежать.
Признаюсь, в те секунды, пока я пробиралась к ландо Биргитов, в голове у меня мелькала лишь одна мысль: «Только бы не Лу!»
И это действительно была не Лунара.
На земле, в руках у испуганных родителей и гессы Версавии, лежала Лигия, раскрыв рот в казавшемся бесконечным крике. Ее плечо выступало под неестественным углом.
Я опустилась на колени рядом с девушкой и легко коснулась пальцами кожи над ключицей.
— Кости целы. Вывих.
Удивительно, что пострадавшая все еще находилась в сознании. Болеть должно было адски!
— Она упала на руку, — сообщил мне гесс Биргит непривычно дрожащим голосом. — Сделайте что-нибудь!
Легко сказать! Подраздел о вывихах в учебнике по целительству, выданном нам в институте, начинался словами: «Убедившись, что кости целы, позвольте фельдшеру вправить вывих…» Как это делается, я видела всего один раз в жизни, когда на плантациях работник свалился с телеги.
Единственным вариантом сейчас было отключить сознание Лигии… Но пока я медлила, перебирая способы, сзади раздались тяжелые шаги, и бородатый мужчина поистине гигантских размеров отодвинул меня в сторону.
— А ну-ка, потерпи, красавица, — сказал он, взяв за руку уже почти скулившую гессу Биргит, а затем одним резким движением вставил сустав на место. — Ну вот!
Лигия закатила глаза и обмякла.
На этот раз уже я попыталась убрать гиганта с дороги, и он послушно отошел, позволяя проверить плечо девушки.
— С небольшой целительской помощью она поправится быстрее, — сказала я вслух больше для обеспокоенных Биргитов. — Надо зафиксировать руку и перенести Лигию в дом, пока не очнулась.
Гесса Версавия тут же стала развязывать длинный кушак, который украшал талию ее выходного платья, запачканного в пыли. Мы аккуратно наложили повязку, и Карл Биргит уже приготовился взять дочь на руки, когда мой новоиспеченный «фельдшер», до этого спокойно наблюдавший за нашими действиями, заявил:
— Полегче, папаша. Не в ваши годы.
Он поднял Лигию на руки легко, как пушинку, и уверенным, слегка пружинящим шагом направился к дому.
— Кто это? — наконец спросила я.
— Старший сын О’Бозов. Видимо, вчера только вернулся из плавания, — ответила крестная. — Иди за ним, а то мало ли что.