Авиатор: назад в СССР 3
Шрифт:
– Серёжа, а можешь нам мороженого и сока купить? – попросила Женя, когда играла песня Вахтанга Кикабидзе из его лучшего фильма «Мимино».
«Чито-герито, чито-маргарито, бабам», – как-то так пел грузинский артист.
– Женя, так у тебя же горло болело. Думаю, что стоит повременить с холодным, – сказал, я припомнив, что моя девушка недавно простывала.
– Серёжа, а у меня не болит. «Эскимо», пожалуйста. И вместо сока «Боржоми». Слежу, знаете ли, за фигурой, – сделала свой заказ Аня.
– Сергей, мороженое,
– О, про водичку я совсем забыла. Мне тогда тоже «Ессентуки», – поправилась Аня.
Я порылся в карманах в поисках денег. Они у меня были, но, может, именно их отсутствие станет причиной не оставлять девчонок одних в бессмысленном противостоянии.
– Девчата, я с удовольствием, но без гроша в кармане. Мне ужасно неловко…
– Милый, вот три рубля, – сказала Женя, протягивая мне бумажную купюру с гравюрой Московского Кремля. – Ни в чём себе не отказывай.
– Женя, ну я же в гостях. Вот возьми пятёрку. Себе покушать купи что-нибудь, – протянула мне Аня купюру с изображением Спасской Башни.
– Аня, ну я настаиваю, – начала спорить Женя, и Аня охотно подхватила эту волну.
Чтобы девушки ещё и за возможность сунуть мне денег не передрались, я решил найти у себя в кармане деньги.
– О, а я нашёл. Вы точно хотите мороженое и всё остальное?
– Серёжа! – вместе рыкнули на меня девушки.
«То ли ещё будет. То ли ещё будет. То ли ещё будет, ой-ой-ой», – пела Алла Борисовна один из своих шлягеров.
Как я с ней сейчас согласен! Осталось только одно маленькое уточнение сделать.
– Дамы, вам какие «Ессентуки»? Номер четыре или двадцатку? – спросил я.
– Семнадцать, – снова в один голос произнесли девочки.
Теперь точно пора уходить. Оглядывался я назад постоянно. Старался прислушиваться к тону их разговора и к реакции окружающих. Людей в летнем кафе было немало, так что возможность драки была минимальной. Так мне казалось, но в этом нельзя быть уверенным, когда такие страсти кипят между ними. Если начали обсуждать свою внешность, скоро перейдут на оскорбления.
Возвратившись с двумя купленными «Эскимо» и бутылками нужной минералки, я обнаружил прибавление за столом.
Рядом с синей детской коляской стоял Леонид Борисович, а на моем месте сидела его супруга, которая что-то рассказывала девушкам. Вот же интересно, насколько Вероника Васильевна смогла погасить этот «холодный» конфликт между Аней и Женей? Как мне кажется, девушки только притворяются сейчас, что хорошо общаются.
К слову о детской коляске. Дядя Жора мне показывал свою старую, которая стояла у него в гараже. Он рассказывал, что отечественные коляски были громоздкими, тяжёлыми и неудобными. Любая советская мамочка мечтала о коляске из ГДР бренда «Zekiwa».
– У вас хорошая коляска, – отмечала качество детского транспортного средства Женя.
– Спасибо,
– Лето на дворе. Пить хотят все. Вы тоже «Ессентуки 17» пьёте? – спросил я.
– Ой, зря ты такую Серёжа купил. Ни я, ни Аня её не предпочитаем, – сказала Вероника Васильевна.
Женя в этот момент довольно улыбнулась, а вот Аня слегка скривилась. Ну что сказали, то я и купил! Сами виноваты.
– Посмотри Сергей, какая у семьи Красновых коляска, – кивнула Женя в сторону транспорта.
– Мощные рессоры, надёжные тормоза, сетка для сумок внизу и окошко для просмотра, – хвалилась Аня. – Во время беременности спала и видела, что у меня будет такая.
– Мы с Серёжей тоже такую купим, – сказала Женя, и я чуть не выронил из рук мороженое прямо в коляску, когда проходил мимо. – Кстати, Свете с Артёмом, подарят на свадьбу такую же, ты знал об этом?
– Даже не догадывался, – сказал я, протягивая холодное лакомство Жене. – Леонид Борисович, отойдём в сторону.
– Да, Сергей. Конечно.
– Только ненадолго. Я уже из последних сил держусь, – шепнула мне Женя, пока Аня и её мама занимались малышом.
– Пять минут.
При отходе на безопасное от подслушивания расстояние, я не переставал следить за Женей. Аня тоже хороша, подначивает постоянно мою девушку. Чего только добивается?
– А ты смелый, раз решил двух таких львиц посадить рядом с собой, – улыбнулся Краснов, доставая сигарету из пачки «Мальборо».
– Сам от себя не ожидал. Есть что-нибудь для меня, Леонид Борисович?
– По твоему вопросу у меня информации нет. Я скоро еду в Москву, там поспрашиваю.
– И надолго в столицу?
– Перевожусь туда, Сергей. Предложили работу в управлении.
– Дайте я сам угадаю – Первое главное управление и шестой отдел? – предположил я.
Выражение лица Краснова стало более серьёзным. Такими темпами он меня начнёт подозревать в работе на третье управление КГБ, которое занималось контрразведкой.
– Не слишком ли ты осведомлён о структуре моей организации? – спросил Леонид Борисович, наблюдая по сторонам.
– За нами никто не следит, можете не оглядываться. А моя осведомлённость – я просто наугад назвал.
Свой вывод по переводу я сделал неслучайно. Первое главное управление отвечало за внешнюю разведку в годы существования такой мощнейшей структуры, как КГБ СССР, а шестой отдел занимался как раз Вьетнамом и граничащими с ним странами, а также Кореей.
– У тебя есть ещё вопросы? – спросил Краснов.
– От какой болезни умерла Валентина Родина, то есть моя мама?
– Заболела дизентерией, а потом всё это переросло в лихорадку. Зачем эти все вопросы, Сергей? – недоумевал Краснов.