Авиатор: назад в СССР 7
Шрифт:
— Устанавливаем, 104й, — дублирует мне Паша.
Колпачок откинул, точку прицеливания вынес слегка вперёд. Чуть отстаю, чтобы сработать точнее. Тело напряглось, а рука застыла в одном положении вместе с педалями.
— Курс сохранять, внимание… отстрел! — командует Валера, и впереди начинают по одной вылетать ловушки, уводящие на себя ракеты ПЗРК.
Самолёт точно выходит на цель. Жду команды на сброс. Вижу, где обозначена линия соприкосновения.
— Приготовились… сброс! — громко произнёс Валера,
Делаю отсчет раз, два, три и нажимаю на кнопку сброса.
— Набор 2000, форсаж! — командует Паша, и мы начинаем резкий набор, переваливаясь через одну и вторую вершину.
Указатель перегрузки начинает резво работать, показывая 7. Затем 8 единиц.
— Тянем, тянем, — слышу тяжёлый голос Паши.
Тело вжимается в кресло, маска прилипает к лицу, а перед глазами ещё один скальный выступ. Отклоняю ручку вправо и обхожу его на безопасном расстоянии. Теперь перед глазами только линия горизонта, скрывающаяся в лучах заката.
— Продолжаем разворот вправо. Форсаж выключить, — скомандовал Мендель и вышел слева чуть впереди, чтобы я смог его контролировать.
Бросаю быстрый взгляд вправо и смотрю на поражённые нами объекты. Там продолжаются ярчайшие вспышки, затмевающие свет закатного солнца. Ущелье погружается в огонь и чёрный клубы дыма.
Не знаю, что Торос кричал в эфир. Звучало это с таким воодушевлением, будто мы подоспели в самый последний момент. Продолжаем работать ловушками, отстреливая их с определённой периодичностью.
— Вышли вправо, Торос, — доложил Валера, когда мы стали переваливаться через горную вершину. — Как результат?
— Прямое. Спасибо за работу, — поблагодарил нас авианаводчик и передал под управление на Шинданд.
— Понял, это всё лишь наша работа, — скромно ответил Валера. — 103й?
— Идём сзади. Рассчитываем на посадку за вами парой, — доложил ему Паша.
— Понял вас. Мы ускоряемся, до связи.
После посадки было интересно, почему Марик так долго бежал к самолёту. Оказалось этот балбес не смог найти ботинки, а по сему побежал в одних носках, когда уже понял, что времени нет.
Представляю, какого это бежать без ботинок, постоянно ловя то камни, то ещё какой мусор. Но не остановило это героя-любовника, а только разыгрался в нём ещё больший аппетит. Так, Барсов снова свалил с дежурства.
— Пойду, выйду. Жарковато стало, — сказал я, направившись на выход из домика.
Небо было затянуто густыми облаками, но луна периодически виднелась в разрывах клубов этой ваты. Свет от естественного спутника Земли был сегодня ярким, а тень отбрасывалась на пыльную поверхность очень хорошо.
В таком свете можно и прочитать письмо, но лучше найти фонарь. Над скамейкой в паре десятков метров от модуля дежурного звена покачивался прожектор, освещающий стоянку с нашими МиГами.
Техники уже закончили подготовку самолётов к повторному вылету, но в воздухе всё ещё чувствовался запах керосина и отработанных газов. Сел на скамейку под прожектором.
Теперь можно посмотреть и на фотографию друзей. На душе от воспоминаний курсантской жизни, стало приятно и тепло. Открываю письмо и вижу корявый почерк Рыжова.
«Серый, я в курсе, где ты, поэтому просто расскажу как у меня дела…», — написано в одной из первых строк.
Ничего, собственно для Артёма не поменялось. Он также инструктор в училище, растит сына, а Света его пилит за всякие-разные косяки. Но у них по-прежнему всё хорошо и они ждут второго ребёнка.
— Семьянин, значит, — произнёс я вслух, и в памяти пробежали воспоминания обо всех «перлах» в исполнении моего рыжего друга.
Конечно, весёлой была и свадьба у моего друга, и выпускной… закончившийся трагично.
Далее шёл текст, написанный уже другим человеком. Макс Курков своими размашистыми буквами расписал во всех красках, как он счастлив с Леночкой Петровной. Его место службы не изменилось за год, и всё у него продвигается как нельзя лучше. Уже готовят его к повышению в должности. Насчёт детей не пишет, но думаю и это событие не за горами.
«У нас так всё хорошо с Леночкой. Повезло, что моя жена психолог и, наверное, поэтому мы не ругаемся вообще…» — читал я хвалебные отзывы Макса о его жене.
— И этот семьянин, — сказал я, вспоминая всю историю любви Лены и Макса.
Третьим в этом письме отметился Бардин. Кто же ещё мог организовать подобную доставку, пользуясь связями отца как командира транспортного полка.
Писал Костян, что уезжая в отпуск, он решил соорудить мне вот такую передачку с различными дефицитными товарами.
«Бренди и пиво — на особый случай, чтобы проставиться на уровне, не ударив в грязь лицом», — прочитал я в одной из строк.
Пока читал, на душе становилось всё теплее и теплее, хоть ветер и поддувал со спины, принося странные запахи дурмана. Кто-то в кишлаках дует какую-то гадость.
Бардин писал, что он прекрасно служит в Венгрии. В следующем году обещали на второй класс его вывезти, а там и до школы испытателей недалеко.
«Знаю, что вы с Басолбасовым уже „за речкой“ побывали», — написано у него в одной из строк.
Костя сообщил, что его полк может быть переброшен на усиление в Афганистан. Также, написал мне Бардин и про Краснову, и про Галю Капустину с большими… «капустами». Она всё такая же задавала, только теперь вышла замуж за какого-то партийного работника.