Авиатор
Шрифт:
Бонвилан откупорил бутылку и повернулся к бедолаге, уставившемуся в пустой стакан.
— Ну, добрый сэр, вы, похоже, из тех, кому питье идет на пользу. Очень надеюсь на это, поскольку сам я не собираюсь употребить ни капли этого пойла, которое, судя по запаху, уже прошло через желудки нескольких котов.
Человек одним пальцем подвинул свой стакан по стойке.
— Готов оказать вам любезность и избавить вас от него.
— Очень благородно с вашей стороны, друг, — сказал Бонвилан, до краев наполняя стакан.
— Мы с вами не друзья, — раздраженно,
Полбутылки спустя они уже стали друзьями, и Бонвилан направлял беседу в нужное русло с такой легкостью, как если бы держал руки на руле, вмонтированном в голову собеседника.
— Чертовы газовые лампы! — говорил человек. — Чем плохи свечи? Свеча никогда не взрывается. Я слышал, в Китае взрыв газа уничтожил целый город — кроме кошек, они к газу невосприимчивы.
Бонвилан сочувственно покивал.
— Газ. Страшная штука. А тут еще иностранцы скупают наши дома…
— Чертовы иностранцы! — страстно негодовал человек. — Скупают наши дома. Для больших «шишек». Вы знаете, что англичанам принадлежат сто процентов всех крупных домов в округе? Если не больше.
— И в особенности они обожают жить в башнях, строя из себя аристократов.
— Это точно, — согласился уже заметно осоловевший человек. — У нас один такой «умник» поселился в Унылой башне. Держит слепого музыканта, чтобы он готовил еду и убирал за ним.
Это сообщение чрезвычайно заинтересовало Бонвилана.
— Такие парни не должны владеть башнями.
Новая порция виски полилась в стакан.
— Нет! Пропади оно все пропадом, не должны. Такие парни. А что он должен? Косить сено, как все мы в его возрасте. А он что делает? Покупает кучу всяких материалов. Выписывает откуда-то черт знает какие механические части. Что он там строит? Кто знает? Прямо как доктор Франкенштейн. Чем бы он там ни занимался, каждую ночь в этой башне поднимается такой шум, что и мертвую свинью разбудит.
Человек разом осушил свой стакан, и его проняло от макушки до пят.
— И не говорите мне, что омары не становятся умнее. В прошлом месяце я поймал омара, и, клянусь, он пытался общаться со мной. Щелкая клешнями, правда, правда!
Трактирщик постучал по стойке.
— Можешь теперь заткнуться, Эрни. Они ушли.
— Плевать. — Эрни прижал бутылку к груди. — Терпеть не могу мужиков в шляпах. Никогда не доверяй таким.
У трактирщика хватило такта не обратить внимание на то, что на Эрни тоже лихо сдвинутая шляпа.
Чтобы найти Унылую башню, Бонвилану и Султану Арифу понадобились считанные минуты. Отчасти им помог старый мемориальный камень британских солдат у обочины.
— Подходящее название для этого местечка, — заметил Ариф, кладя на пень заплечную сумку. Оттуда он извлек два револьвера и целый набор ножей, которые заткнул за пояс. — Я так понимаю, мы не будем посылать за помощью.
— Как это иногда случается, Султан, ты прав. Это башня Мартелло; даже обстреляв ее с боевого корабля, мы не сможем проникнуть внутрь. Будем
Они перешагнули через остатки разрушенной стены и пересекли двор, стараясь не наступать на пробившиеся сквозь скалистую почву ползучие растения, чтобы те не хрустнули под ногами и не выдали их присутствия.
— Она не такая уж большая, — сказал Султан, оторвав кусочек мха от стены.
Бонвилан кивнул.
— Но хитроумно устроена.
Они быстро обошли башню и убедились, что в ней имеется лишь один вход на высоте головы и его прикрывает деревянная дверь.
— Держу пари, эта дверь не такая хлипкая, как кажется, — пробормотал Бонвилан.
Султан приложил к стене щеку.
— Там работает генератор, и камни вибрируют, маршал. Я слышу классическую музыку. Она звучит так, как будто внутри целый оркестр.
— Фонограф. Как современно! — кисло сказал Бонвилан. — Конор Брокхарт всегда любил игрушки.
— Ну и как мы проникнем внутрь? Будем бросать камни в дверь?
«Это башня Летчика, — подумал Бонвилан — Значит, он входит и выходит через крышу».
— Я буду бросать камни, — сказал он капитану.
— Вы всегда проявляли ловкость в бросании камней. А мне что делать?
— Поищи в своей сумке, может, найдешь там арбалет.
Глаза Султана вспыхнули.
— Искать нет нужды. Я всегда ношу с собой арбалет.
Линус Винтер варил традиционную южноамериканскую овсянку, наслаждаясь «Одой радости» Бетховена. Его секретным ингредиентом был, конечно, кайенский перец. [101] Ограниченные запасы продуктов Конора не включали в себя никакого перца, и вместо него пришлось использовать щепотку порошка карри. Может, это и не соответствовало кулинарным стандартам Линуса, однако вряд ли Конор выразит недовольство — после двух-то лет тюремной пищи. В любом случае, Конор отбыл на побережье Карраклоу не далее как пять минут назад, и ко времени его возвращения от овсянки останется лишь воспоминание.
101
Кайенский перец (чили) — растение из группы острых перцев: множество видов; родина — тропическая Америка. В качестве пряности используются плоды в свежем и сушеном (молотом) виде.
Этот фонограф — просто какое-то научное чудо. Конор объяснял, как звук оркестра может быть перенесен на восковой валик, но, по правде говоря, Линус даже не старался вникнуть. Звук был скрипучий, и каждые несколько минут приходилось менять валик, но все равно — это была та же прекрасная музыка. Несмотря на потрескивающую музыку и булькающую овсянку, Линус услышал снаружи приглушенные голоса. Сначала он подумал, что это шляются вокруг местные парни, но потом до него донеслось слово «маршал», и умеренное любопытство тут же сменилось ледяным комком страха внутри. Бонвилан нашел их.