Авиталь и ее отец
Шрифт:
Ифтах уселся на циновку и принялся за ужин. Глотая слюнки, жена и дочь разместились напротив, пододвигали трапезничающему то одно, то другое. Женщины глядели во все глаза, как добрые куски мяса молодого козленка перекочевывают сперва из горшка в чашку, а из нее – в рот к Ифтаху. Он старался есть бесшумно, дабы не удручать деликатный женский слух. Впрочем, оголодавшему воину это удавалось не слишком хорошо.
Наконец, мужчина насытился. Теперь наступила очередь женщин вкушать ужин. Халис принес посуду для Сары и Авиталь и себя
Слуга вышел из шатра, чтобы обиходить коня – задать усталой скотине корму, напоить, почистить. Насытившееся семейство продолжило начатую беседу.
– Батюшка, я восхищаюсь тобою! – воскликнула Авиталь, – позволь обнять тебя!
– С радостью позволяю и одобряю, – ответил ублаготворенный сытным ужином Ифтах, – однако, чем я заслужил восхищение прекрасной дочери? Разве что своею любовью? Так ведь отцовская любовь к дочери скорее повод для ответной любви, а не для восхищения!
– Не скромничай, Ифтах, – горячо возразила Сара, – я уже рассказала Авиталь о твоем подвиге!
– О каком таком подвиге? – удивился Ифтах.
– О каком? Ты отверг наглое требование первосвященника, и не выгнал нас с дочерью из дома, предпочтя семью подлому расчету!
– Так ведь я это сделал всего-навсего из любви. А подвигом называется деяние, диктуемое мужеством и храбростью, – глубокомысленно заметил Ифтах.
– Ах, отец, как люблю я, когда ты говоришь по-ученому!
– Да где уж мне умничать! Вон, братья мои в Гиладе и первосвященник тамошний дикарем и безбожником меня полагают!
– Завидуют тебе братья! – воскликнула Авиталь.
– Я уже рассказала Авиталь о многом – и о братьях твоих, и о нас с тобой, и о том, почему мы не в Гиладе, а в земле Тов живем. Теперь отроковица наша желает знать, чем ее родитель славится, и какие у него занятия. Ты ведь помнишь наш уговор – сегодняшний вечер мы посвящаем Авиталь!
– Что ж, добавлю кое-что, – проговорил Ифтах, – когда первосвященник поставил мне невозможное условие, Сара сказала: “Я знаю, ты гордый, Ифтах, и меня с дочкой любишь. Не надо нам никакого имущества, забирай меня и Авиталь, и отправимся на привольное кочевое житье. Птичке воля лучше клетки золотой!”
– Батюшка, хочу расцеловать кудри твои! – вскричала Авиталь, бросившись отцу на шею, – ты не склонил голову, ты выбрал нас с матушкой! Как я люблю тебя!
– Ну, будет, будет тебе, касатка! Говорят, имеющий жену и дочь – заложник судьбы!
– Ах, не повторяй эту глупость, милый! – бросила Сара.
– Ладно, не буду. Но не безмездны дела мои. Возьму еще свое, а то и чужое прихвачу. Люблю воевать и покорять, и слава ждет меня, а я не дожидаюсь ее и шагаю к ней навстречу!
–
– Ушли мы в горы вчетвером вместе с Халисом, – начал воин, и лицо его посуровело, – но очень скоро присоединились к нам юноши и целые семьи из Гилада. Оказалось, многим людям я был дорог. Я решил, что не оралом, но мечом стану добывать хлеб свой. Я возглавил небольшой отряд и потребовал от мужчин принести мне клятву верности.
– Клятву верности? – спросила Авиталь, – а какая она, верность меж мужчинами?
– Бойцы поклялись, что верны будут моим делам, каковы бы дела эти ни были. И что прикажу я, то исполнять обязуются покорно и без рассуждений. И пока ты росла да играла на цимбалах, войско мое сплотилось и весьма выросло числом.
– А как можно добывать хлеб мечом? – снова полюбопытствовала Авиталь.
– Ты видала торговые караваны, что по нашей земле проходят?
– Конечно! – ответила Авиталь.
– А ведь неспокойно у нас. Того и гляди, язычники ограбят. Да и от иудеев всякого ожидать можно. Вот мои бойцы и охраняют торговцев, а те нам за это щедро платят!
– Благородное это дело – сберегать торговлю. От нее всем польза, так ведь, Авиталь? – вставила слово Сара.
– Наверное, – ответила Авиталь.
– Ты не всё рассказал, Ифтах, ведь у тебя и другие заслуги имеются! – заметила Сара.
– А еще мы от языческих налетов оберегаем иудейские города, и Гилад в том числе. Вдруг кумирники нападут! Мзду хорошую за охрану берем. Бойцы у меня умелые и вооружены отлично. Разбойники нас боятся.
– Боятся – значит, не нападут! А коли так, то вы и плату не получите! – выпалила догадливая Авиталь.
– Э-э-э, нет! Мзду вперед берем! А кто не желает платить – пусть на себя пеняет.
Глава 3
1
У Авиталь растут года – скоро ей шестнадцать. А у ее отца с годами растет войско, растет богатство и растет число завоеванных городов. Последний пункт в перечне – это главный успех бравого атамана, ибо армия его присоединяет к владениям иудеев заповеданные Господом уделы Земли Обетованной. Из всех людских деяний только к самым успешным благоволит человеческая память.
Ифтах несомненно принимает во внимание, что понравится знатным людям – не последняя честь. Первосвященник мысленно воздает должное воителю за бесценные приобретения и всё думает, как бы отыскать средство вернуть его в Гилад и поставить судьей и правителем над народом. Однако служитель Господа не упускает из виду и того, что необходимо еще более приблизить героя к Богу, совершенно отвадить от язычества и не гневить его братьев.