Аврелион
Шрифт:
Ты уже знаешь, что твое командование ведет длительный локальный конфликт с неким противником, о котором вам ничего не известно. Вы просто задействованы как боевые единицы тяжелого вооружения десантных частей. Вам никто не объяснил, зачем и почему ведется эта война, и по каким причинам она ведется. Я постараюсь в двух словах объяснить тебе, что для ее ведения существуют веские основания, но они были использованы в корыстных интересах одной группы сверхгуманов, которые пошли против законной власти с тем, чтобы установить свои, диктаторские принципы власти. Это значит, что вы, мегалоны и интеллакты будете в случае победы этой группы военного командования существовать на правах рабов. Все
Мы знаем о ваших требованиях продлить сроки пребывания в поселении до Ухода, знаем и об уравнивании вашего социального статуса с интеллактами. Поверь, все ваши требования сущая безделица по сравнению с тем бесправием, которое вас всех, и интеллактов и мегалонов ожидает, приди к власти военная хунта. В ваших интересах стать на сторону нашей группы сверхгуманов, которые хотят потребовать от правительства Западноевропейским Консорциумом пересмотра многих законов, которые утверждены в Кодексе Свода Законов нашей страны.
А чтобы мы смогли реализовать наши цели, вам нужно помочь нашему Союзу Реформ ослабить самого сильного и беспринципного врага в лице шеф-генерала Барнсуотта, имеющего в своем распоряжении такие воинские контингенты, при помощи которых он сможет совершить переворот, захватить силой власть и установить единоличное правление государством, то есть диктатуру. Что бы этого не случилось, нам и следует объединить наши усилия. Теперь я ответил на твой вопрос?
– Я не совсем разобрался в сложности отношений в государстве Западноевропейского Консорциума, так как я до твоей информации не имел никакого представления об окружающем нас мире, кроме поселения Аврелион. Я теперь знаю, что есть и другие поселения, и они также изолированы вами в каких-то нужных вам целях. Одну из этих целей я уже ощутил на своей шкуре, которую мне обменяли на скарановый панцирь. Это одно мое право, быть лишенным своего тела и закованным в конструктив панциря бесконечно погибать за ненужные нам ценности и блага. Я знаю и наши беды, которые висят над нами с самого рождения – короткая, изнурительная жизнь и лишение радости семейного счастья. Вот за это мы и хотим драться, чтобы обрести наши права и интересы, а не чьи-то… Да что продолжать! Вам все и так известно. Потому я хотел услышать от тебя слова о наших правах, переменах в нашей жизни!
– Что ж, в качестве приоритетных целей, которые мы желаем достичь в нашей борьбе, есть и такие. Ты помнишь нашу первую встречу? Нашему Союзу Реформ уже тогда было ясно, что без достижения равных прав для вашей расы людей, мы не сможем реорганизовать всю общественно-политическую систему Западноевропейского Консорциума. Она обречена на вымирание. Причем это случиться со всеми Консорциумами, которые не захотят перейти к новому порядку, меняя старый, как изношенный конструктив. Надо набраться терпения и исполниться верой, как в богов Лакки, которая помогает поселянам выжить в стремительно протекающей жизни.
Марк глядел на неподвижный силуэт сверхгумана и мучительно старался понять меру правды в его словах. Он чувствовал в них какую-то фальшь. Скорее даже не фальшь, а абсолютную безразличность к их судьбам и жизни. Но Марк не видел никаких вариантов в продолжении борьбы, кроме как для начала объединиться с этим могущественным союзником. Что касается их отношения к нуждам мегалонов, то на определенном этапе можно будет разойтись своими дорогами. Сверхгуман также молча выжидал, когда этот, так нужный им сейчас мегалон, добровольно примет их предложение. Только в этом случае будет гарантия полного успеха в разложении армейский частей шеф-генерала. Наконец Марк сказал:
– Мы
– Иного ответа я не ждал. Ты умный мегалон и потому сразу понял, что иного пути нет. А что до того, что ты мегалон, то я открою тебе одну тайну, которая может укрепить тебя в твоей борьбе. Ты по рождению не мегалон. Ты был рожден интеллакткой по имени Ребекка, и твоей старшей матерью была знатная интеллактка по имени Адель. У тебя есть сестра. Зовут ее Мисса. А почему ты оказался среди мегалонов, то это исключительная заслуга закона о рождении младенцев-первенцев. Все первенцы остаются интеллактами. Остальные последыши отдаются в воспитание в районы мегалонов в дома очередников на усыновление. Так устроен порядок нынешним Советом Правителей и только его ты должен благодарить за украденную жизнь. Теперь ты понимаешь, за что нужно отдать свои силы. Кстати, твои друзья Хэд и Боди тоже по рождению интеллакты. Можешь им объяснить все, о чем мы сейчас говорили. На этом закончим. Когда потребуется, я сам вызову тебя. Реальных благ тебе, Марк…
Глава 18
Появившиеся из шлюзовой камеры нуль-перехода командоры молча прошествовали в главный отсек, в рубку старшего командора Мэрриота. Тот встретил их сидя за сферой видеопласта, на котором транслировалась запись переговоров с шеф-генералом. Командоры с напряженным вниманием следили за каждым жестом и словом Барнсуотта. Раз за разом, несмотря на проведенное за видеопластом время, они без устали, застыв как статуи, старались не пропустить не единого жеста шеф-генерала.
На пятом прогоне записи Мэрриот вдруг подался вперед.
– Стоп! Назад на тридцать шесть эксмаркерных секунд. Обратите внимание, милинеры, на мое изображение, - скороговоркой проговорил старший командор.
Изображение старшего командора ничем особенным не выделялось из обычного процесса разговора и поведения, но пристальным взглядом все сразу отметили некоторое запаздывание в ответных репликах Мэрриота. Едва командоры отметили это необычное свойство записи, как один за другим стали замечать в ответах своих виртуалов на вопросы Барнсуотта точно такие же паузы.
– Не является ли этот эффект следствием аппаратной демпферизации? Вполне возможно, что столь тщательное шифрование нашего разговора могло отразиться на возможностях видеопласта.
– Вряд ли… - Мэрриот задумчиво замерцал приглушенным светом оптики. – Аппаратура работала в штатном режиме, хоть и с большей нагрузкой. Это что-то другое. Никто из нас не обратил внимание на сопровождение шеф-генерала. Вполне возможно, что кто-то из его сублайнов принес устройство считывания нейросенсорной информации.
– Я не вижу в этом смысла, – возразил командор Йохансон.
– Никто из присутствующих не был заинтересован в искажении информации. И потом, ни сопровождение Барнсуотта, ни он сам включительно не прошли бы с любой аппаратурой через шлюзовую камеру. Они появились здесь полностью стерильными.
– Тогда что это?
– Если Барнсуотт воспользовался какой-то технологией внушения, то сразу же становиться понятно, почему мы все так были единодушны в принятии его условий.
– Поэтому я и собрал чрезвычайный совет. С учетом обнаруженного эффекта можно с уверенностью предположить о скрытом воздействии на наши индивидуалы какого-то неизвестного нам психотропного облучения с целью внушить нам нужную Барнсуотту информацию. Вопрос теперь только в избирательности такого излучения. Почему шеф-генерал действовал по своей воле, а мы попали под психотропное излучение? Или это только нам кажется, что Барнсуотт был независим от этого излучения?