Аврора. Последний шанс на счастье
Шрифт:
Стянув сорочку, я надела платье и панталоны. Аккуратно сложив одежду обратно, я задвинула сундук обратно под кровать, решив посмотреть вещи потом, в более спокойной обстановке. А сейчас и правда пора осмотреться.
Я выскользнула из спальни и с удивлением обнаружила, что коридора как такового и нет вовсе. Есть проход в небольшую кухню и маленький закуток.
И в этом закутке кто-то тихонько всхлипывал…
– Эй, ты чего?
– я подошла к лежащему на деревянной скамье. Лежащей… Только
Точно! Как я могла забыть… У Ратмира есть дочь. Судя по росту, девочке лет восемь.
– Почему ты плачешь?
– осторожно присев на край странной лежанки, я потянула за одеяло, открывая лицо девочки.
Всхлипы мгновенно стихли, а на меня уставились заплаканные глазки. Девочка долго молчала, рассматривая нового, незнакомого человека. Но спустя несколько минут, она потянула одеяло на себя, стараясь скрыться. Только делала это медленно, явно опасаясь ругани, а может и чего по-хуже.
– Тише, успокойся, - ласково произнесла я, но одеяло отпустила. – Я не обижу тебя. Может… Может я смогу тебе помочь.
– Вы хорошая?
– через некоторое время спросила девочка.
– Не знаю, но меня считают хорошей, - растерянно пробормотала я, удивлённая вопросом.
– Тогда вы тоже скоро умрёте, как мама, - едва слышно прошептала девочка и заплакала ещё горше.
– Тогда вы тоже скоро умрёте, как мама, - едва слышно прошептала девочка и заплакала ещё горше.
– Почему ты так решила?
– сглотнув, спросила я. Хотела погладить девочку, успокоить, но рука замерла в воздухе, так и не коснувшись ребёнка.
Не каждый может спокойно принять слова о смерти.
Своей смерти…
– Мама была хорошей, - тихо произнесла девочка. – Мне рассказывали.
– Папа рассказывал?
– Отец запрещает говорить о маме, - девочка вздрогнула и испуганно высунулась из под одеяла.
– Я не злая и умирать не собираюсь, - улыбнулась я девочке. – Кстати, меня зовут Аврора. А тебя?
– Лисавета, но все называют Лиской.
– А тебе нравится, когда так называют?
Лиска пожала плечами, мол ей всё равно.
Ох… ребёнок.
– Ты знаешь такое животное - лиса?
– спросила я, хитро улыбаясь.
– Нет, – глаза загорелись жадным интересом.
– Это такая рыжая, очень хитренькая живность. Небольшая, но с очень красивым хвостом. Хочешь, я буду называть тебя Лисой? Или Лисаветой.
Я хотела рассказать, что знаю пару сказок про лисиц, но поняла, что не вспомню ни одной, где лиса была бы доброй. Зачем расстраивать девочку. Есть множество других интересных историй.
– Мне нравится, - подумав, решилась Лиса.
Она села на кровати и посмотрела
– А ты мне покажешь дом? А то отец сказал приготовить обед, а я не знаю, что и где находится.
– Тогда пошли быстрее, - округлив глаза, пискнула девочка. – Если отец придет, а еды не будет, он нас выпорет!
– Что сделает?
– ошарашенно переспросила я.
То, что Ратмир убивал своих жен, я знала. Но не думала, что он низок настолько, что обижает дочь.
– Выпорет, хворостиной!
Девочка соскочила с кровати, а я замерла от ужаса, разглядывая розовые полосы на ногах.
– Это он тебя так?
– тихо спросила я.
– Это я дров мало натаскала, на всю ночь не хватило. Отцу пришлось идти ночью в сарай, - легко объяснила девочка. – Уже зажило. Отец говорит, что получая наказания, я лучше запоминаю и быстрее учусь. А когда вырасту, то стану послушной женой.
Я смотрела на девочку. Такую маленькую, с каштановыми волосиками и огромными, голубыми глазками. Такую любознательную и доверчивую.
И не понимала… Как можно тронуть дочь? Она же… Она же должна быть принцессой, пусть не в прямом смысле слова. Но в семье, для своего папы дочка должна быть всем.
Я смотрела на Лису и понимала, что мне нечего ей сказать. Переубеждать? А я смогу защитить ребёнка? Смогу вмешиваться в воспитание и не давать Ратмиру лупить дочь?
Имею ли я право утверждать, что ни один ребёнок в мире не заслуживает столь сурового наказания?
– Идём готовить, - горько произнесла я, вставая с кровати.
Так и не осмелилась сказать всё, что думаю по поводу скотского отношения. Сейчас я просто не имею права вселять надежду.
Кухня была хоть и не большой. но достаточно удобной. Лиска натянула старенькую шубку и, пояснив, что убегает за дровами, выскочила за дверь. Что же, ладно. Потом проведу беседу с ребенком, что вот так на холод выбегать нельзя. Пока Лиса отсутствовала, я принялась рассматривать полки. Круп было достаточно, мука тоже стояла в мешке в углу. А вот овощей или мяса я не увидела. Нету? И из чего мне готовить?
За печкой, в углу, стояли чугунные кастрюли и сковородки. Там же, на скамейке, большое ведро воды, а рядом ковш. Видимо, питьевая. Ладно, разберусь.
Одно хорошо, печка с плитой сверху. Уменьшить жар нельзя, нго хоть не русская печь, куда еду внутрь запихивать надо.
Здесь я уж как-нибудь разберусь. А вот от выпечки надо будет отказаться. Даже не представляю, как что-то печь вот в этом, если только жарить.
Лиса вернулась быстро, с большой охапкой колотых дров. Аккуратно погрузив их в углу, девочка отряхнула руки и, потупившись, сказала: