Аврора

Соловьев Михаил

Ирэн уловила в служанке странную недоговоренность.

— Правду говори, — потребовала она.

— Правду? — стрельнула глазами та, — Извольте, только нехороша та правда.

— Ну, — настаивала заинтригованная Ирэн.

— Нельзя слугам с барами кушать, — швыркнула совсем по-детски носом Арина, — Как и по имени зваться. Правило такое. Ровней себя после чувствуешь, огрызаться начинаешь не подумав. Так и до скандала недалеко, а скандал — считай увольнение. Мне зачем это?

— Не все сказала, — настаивала Ирэн, — Прямо знаю, что не все!

— Недаром

по полицейскому ведомству служите, — загрустила служанка, — В самое сердце глянули. — Чувствовалось, девушка сердится, но в основном на себя, мол, не получилось утаить. — Ванечка мой покойничек тоже настаивал: за стол — да за стол, а как перехлестнулись мы с любовью, так и заставил в первый же день с ним усесться. Вот и досиделись. Может, если б не делала этого, не было бы сейчас так тяжко, — махнула рукой девушка, и в голосе ее послышался надрыв.

— Прости, — Ирэн не знала, что теперь говорить, и растерялась.

— Да ничего, — встряхнулась служанка, — Время пройдет, отвалится и эта короста…

«А с утра нужно в «Аврору» идти, — укладывалась Ирэн в заботливо расстеленную постель, — Время до обеда есть».

Действительно, расставаясь, Сергей Васильевич вчера заявил, что ждет ее в управлении во второй половине дня.

— Дилинь-динь-динь, — первые звуки колокольного перезвона вырвали Ирэн из сна не хуже будильника.

Не открывая глаз, она потянулась в постели и с удовольствием почувствовала, насколько хорошо отоспалась.

Еще с вечера она все пытала Арину, зачем на домашних кроватях хозяева ставят по столько подушечек, а в номерах на постели почему-то всего одна.

— Номера — вещь заморская, — крутилась возле кровати служанка, — Равно и уклад житейский. Что они в русском-то сне понимают? Нам же надо и здесь подложить, и тут подоткнуть. Вы ложитесь-ложитесь, я их в угол пока сгребу, а утром сами посмотрите, какая куда попадет.

«Точно», — ворочалась Ирэн, понимая, служанка оказалась права. Видимо, машинально девушка подоткнула под себя во сне почти весь «арсенал», и теперь тело невесомо парило над кроватью.

— Проснулись? — послышался из-за дверей голос служанки, — На завтрак творога со сметаной будете? И умыться через сколько подавать?

«Каких-то сто лет, — нежилась на постели Ирэн, — Кто бы мог подумать, как это здорово ничего не делать. Завтрак, умыться? — пожалуйста. Нужна была мне эта цивилизация?»

С моционом управились быстро. Арина аккуратно лила из кувшина подогретую воду на руки Ирэн и смеялась, когда мыло попало все-таки девушке в глаза.

— Едучее? — подавала она полотенце, — Зато руки отмывает лучше некуда — белей не придумаешь. Такое мыло один Пирожкин Московский варит — здесь только в лавках у Антоновского и купишь.

— Михаил Михайлович? — удивилась странному совпадению Ирэн.

— Я не знаю, как его зовут, — расчесывала ей волосы служанка.

— Ну, магазин «Аврора»-то его?

— Его-его, — сопела та над макушкой Ирэн, — У него «Аврор»

этих штук десять, по-моему.

— Слушай, — пришла в голову девушке неожиданная мысль; — Мне как раз к нему в магазин до обеда сходить нужно и забрать кое-кто, но у одной не получится. Там приказчика надо отвлечь.

— Когда вы отдыхаете только, полицейские? — укладывала прическу Арина, — И главное, мы-то не на государевой службе. Меня когда Ванечка в первый раз отвлечь кого просил, так я чуть от страху не погибла, теперь вы.

— Там вещи мои лежат, — ответила Ирэн, — Вот только не знает никто про них. Ты скажи, как в магазин войдем, приказчик сразу явится?

— Только колокольчик брякнет.

— А если в магазине кто до нас будет?

— До нас? — задумалась служанка, — Смотря, чем занят будет, они же клиентов за версту чуют. Если до нас не праздно пришел — не отступится, пока не всучит чего.

— Значит, мы должны попасть с магазин вторыми, — утвердила Ирэн.

План действий вызревал.

Извозчик был как с дореволюционной картинки — бородатый и в косоворотке под горло. Как узнал, что девушки решили не просто доехать, а будут ждать кого, засопел и добавил цены втрое.

— Че так много-то, Емеля! — наступала на него Арина, но невозмутимости мужика в странной шляпе с плоским верхом можно было только завидовать.

— Время трачу, — неумолимо гудел он, — Сколько просидите, знаю? Вот так! А тут вам до обеда хватит высматривать, — тряхнул он карманом с мелочью, — Едем что ли?

— Убавь чуток, — уже ласково мурлыкнула служанка, — Не жадничай.

— А коня держать, ты, будешь? — сердито махнул бородой мужик, — Добро бы оставить ее да уйти чай пить, а так с вами сиди. Каурая молодая сразу гулять намылится…

— Ладно уж, — сдалась Арина, — Твоя взяла.

Ойск до революции утопал в зелени садов расцвеченной золотом куполов и невзирая на раннюю весну картинка эта уже наметилась. Мостовая дробно отдавалась частым грохотом под колесами экипажа, а Ирэн с интересом рассматривала фигурки, бредущие по каким-то своим делам.

Но полюбоваться городом не дала Арина.

— Значит все-таки «Аврора», — проговорила она с каким-то новым чувством.

— Что? — повернулась к ней Ирэн, оторвавшись от картинки утренних улиц дореволюционной России.

— «Аврора», говорю, — улыбалась служанка, — Недаром, когда я гадала, в нее вцепилась. Там и ответ.

«Почему Аврора?» — вспомнила Ирэн шипение ведьмы и вздрогнула.

— Не переживайте, барыня, — улыбалась Арина, — Мне без нужды, это она сейчас там мечется, понять ничего не может, — положила она ладонь на грудь, — Да и ей оно без нужды, просто загадок сильно не любит.

— Как делаться-то будем? — сменила тему Ирэн.

— Да все просто, — переставила корзинку с припасами на пол Арина, — Сидим, ждем, пока не зайдет кто. Через пару минут мы следом. Я сразу в залу, а вы уж там шурудите чего надо.