Avrora

Таратута Михаил Владимирович

– - А что дает твой союз?
– - включается в беседу недавний собеседник Ирэн, -- Землю? Мне, паря, работа скопом не нужна. Я за лентяя тянуть лямку не буду.

– - Да уж, -- продолжал наступать шепелявый, -- На этот счет с вами, частниками, тяжело. А землю-то можно только скопом получать...

Девушка неожиданно возникшему спору порадовалась. Внимание недавнего собеседника переключилось на нового соседа.

– - Господин Сазонов?
– - неожиданно звучит въедливый голос из соседнего купе, -- Егор Сергеевич?

Шепелявый в легком смятении и рука его ныряет за отворот шинели.

– -

Вы ошиблись, -- вкрадчиво проговорил он, -- Моя фамилия Бирюков.

– - По документам, может, и так, -- продолжает собеседник, -- Да и внешне я бы вас никогда не признал, а вот говорок... Зря вы эсеровские идеи так открыто трясете. Вы не переживайте, -- продолжает вкрадчивый, -- Мы с вами можем объясниться, только не принародно. Я же вижу, вы меня тоже узнали.
– - Голос из соседнего купе явно ждет ответа, но, не дождавшись, продолжает.
– Я теперь безопасен и, как видите, даже в общем вагоне еду.

– - Что так?
– - с явным ехидством кряхтит шепелявый.

– - Да шеф наш опрофанился.

– - Сергей Васильевич?
– - изумляется собеседник.

Ирэн навострилась слушать.

– - Он самый!
– - подтвердил собеседник, -- Так что теперь я, как и вы, на особом положении. На всякий случай, так сказать.

– - Смело, -- задумчиво тянет тот, кого голос из соседнего купе назвал господином Сазоновым.
– - Похоже, нам действительно нужно объясниться...

– - Прошу учесть, -- живо откликается собеседник, -- Говорим только здесь и никаких тамбуров. Знаю я брата вашего...

За окном грачи устраивают свои гнёзда на чёрных палках осин да берёз. В отражении окна глаза Ирэн закрываются.

Неожиданно в проходе появляется секретарша директора музея с длиннющими ногтями и манит Ирэн к себе.

Девушка в недоумении встает, оставляя вещи на своем месте и пробирается за ней следом по проходу в сторону тамбура. Мужчины ничего не замечая, продолжают разгорячено о чём-то спорить.

Секретарша на пороге еще раз оборачивается и манит девушку за собой.

Та следом за секретаршей выходит в тамбур и оказывается в кабинете директора.

Секретарша закрывает дверь с той стороны. Ирэн оборачивается и видит что это двери хранилища с надписью 3000.

Стук колес начинает звучать в ритме вальса.

"Раз-два-три, раз-два-три..."

Где-то звучит людской гомон, музыка.

Директор подхватывает за талию и начинает кружить девушку.

– - Хорошо, что зашли, - говорит он, - Музей-то, оказывается, дело нехитрое, а вот по-настоящему переписывать историю все-таки не с кем - специалистов не хватает ...
– проникновенно говорит директор, - А вы наша, - смеется директор, - Я сразу понял, куда клоните, когда вы на должность администратора ушли. Хотите заместителем ко мне?
– чуть наклоняется он, - Мы с вами быстро музей с торговым центром с агломерируем...
– доверительно наклоняется он к Ирэн, - Наш бизнес будет!
– жарко шепчет он, - Выходите за меня, - приближаются блестящие противные губы к лицу Ирэн...

Девушка со злостью-отчаянием упирается руками директору в грудь пытаясь вырваться, потом стучит кулаком в грудь, и когда директор отшатывается, то на груди его расплывается синее пятно.

– - Зарезали!
– -

будит Ирэн бабский истерический крик.
– - Зарезали-и-и-и!!!!

Ирэн встрепенулась и открыла глаза. За окном утро. Появляется проводник с явными полицейскими замашками.

Он молча раздвигает собравшихся в проходе и заглядывает в купе

– - Хватит орать!
– - рявкает он на бабу и шарит у покойника за пазухой. Достает документы и начинает читать, -- Кто-откуда едет-то? Ну? Кто с убитым рядом сидел? Да не молчите вы, а то в Ойске всё купе с поезда сыму! Ты и ты, - тычет он в мужиков по соседству трупом, - Марш за мной, -- командует он, -- До Ойска чуть меньше полчаса. Вопрос серьезный. Убит жандармский чиновник. Пока опрошу на бумагу. Вы все, - властно обводит он пальцем купе, - Никуда не уходить!
– Достает он из-под мышки сверток. Разворачивает и это оказывается кусок мешковины. Проводник укрывает им труп с головой и выходит из купе.

Следом за ним тянутся те на кого он указал.

Мужик в овечьей безрукавке с котомкой, вчерашний собеседник Ирэн, поймав взгляд девушки, кивает ей, мол, вот так, а потом, просветлев взглядом, неожиданно суется обратно в купе.

– - Слыша, паря, -- шепчет он, -- Выручай. Ты же в самом начале разговора был, не помнишь, как бишь фамилия этого?

Девушка испытующе глядит на мужика и, решившись, тихонько шепчет

– - Сазонов... Егор или Сергей.

– - Точно!
– - светлеет лицом тот, -- Ты, паря, не переживай, я тя не упомяну, -- хлопает он Ирэн по плечу и уходит вслед за проводником.

– - Всем оставаться на местах!
– раздается вдруг властный окрик из коридора, - Приготовить документы.

Ирэн аккуратно встает, и начинает выбираться из купе, стараясь не соприкоснуться с трупом под мешковиной.

Как ни в чем не бывало девушка проходит к двери, ведущей в тамбур, и выходит в клубы махорочного дыма.

Пробует дверь между вагонами - та заперта.

Оборачивается и видит в полуоткрытую дверь как по проходу следом за ней идет мужчина в жандармской форме.

Тогда она прижимается к двери, ведущей на улицу, и щупает за спиной ручку.

Та подается.

– - Всем оставаться на местах, - звучит совсем рядом с тамбуром властный голос.

Поезд, вдруг сбавляет ход, покачиваясь, как бывает на подъезде к крупным городам.

Ирэн, решившись, спокойно открывает двери тамбура и, улыбнувшись удивленным мужикам, хрипло сообщает:

– - Пошла я - вона дом мой...-- хрипит она, тыкая рукой в домики возле насыпи, - Да что же такое, - сетует она мостясь к прыжку, - Опять без парашюта...
– Первый пошёл...
– прыгает-катится она кубарем через голову...

Скрипучая темная лестница на Хитровановскую хату.

Ирэн скользит тенью вдоль стены на второй этаж.

Осторожно трогает дверь квартиры - та неожиданно подается.

Замок выломан.

Неожиданно девушка обо что-то спотыкается-поскальзывается и еле-еле не падает.

Тянет из кармана коробок спичек еле удерживая равновесие. Ноги ее разъезжаются на чем-то скользком.

Чиркает спичкой и неожиданно видит что в комнате валяются будто сломанные куклы человеческие тела.