Австралоиды живут в Индии
Шрифт:
Кондан был упрям и непреклонен. Я так и не узнала, что случилось с Коленом…
А что случилось с аранаданами? Да пожалуй, ничего особенного. Они живут так же, как жили и тысячу лет тому назад. А может быть, и больше. Каждый день на рассвете, как и их далекие предки, они отправляются в джунгли. У них нет луков и стрел. До сих пор нет. Кондан утверждает, что никогда и не было. Единственное их орудие и оружие — палка для копки кореньев. С ее помощью они добывают съедобные коренья. Она помогает им карабкаться на скалы, где дикие пчелы делают свои гнезда. Этой же палкой они убивают удава, чтобы потом выскоблить из него внутренний жир, а мясо съесть. Жир удава, по мнению аранаданов, обладает многими целебными и магическими свойствами. Мясо же они варят и съедают без соли, потому что соли в
То, что происходит там, «внизу», аранаданов не касается. Они продолжают упрямо жить так, как жили их предки. Трудно объяснить побудительные мотивы этого «упрямства». Они, видимо, заложены в условиях их существования и в их психологии. Но предки жили много веков назад, а аранаданы живут и сейчас. Живут в мире, где законы предков уже давно потеряли силу. Потеряло силу и племя аранаданов. Племя пренебрегло законами развития нашего мира. И было отомщено за это пренебрежение. Мир гудящих грузовиков превратил их в изгоев, в лесных бродяг. В этой своей бродячей жизни они растеряли свое прошлое и не приобрели настоящего. И тогда их постигло то, что мы называем деградацией. Число их соплеменников с каждым годом уменьшается. Их косят болезни, которых не знали предки. Каждое поколение становится слабее предыдущего. Кровосмесительные отношения между отцами и дочерьми, отношения, которые знало человечество на заре своего развития, приводят к вырождению целых семей. Слишком долго тянутся эти отношения. Слишком долго шло племя через джунгли, слишком поздно оно вышло на опушку. На опушку, где лежит чужая непонятная земля и куда доносится гул грузовиков из другого мира.
Пройдет какое-то время, и в деревню придет полицейский и хозяин земли. Тогда аранаданы разберут свои хижины, постоят последний раз у камня-богини, священного дерева и четырех погребений. Потом завяжут в маленькие узелочки то, что нельзя даже назвать скарбом, и вскинут на плечи палки для копки кореньев. Кондан понесет священную корзину и медный колокольчик. И вереница маленьких темнокожих бродяг растает в ближних зарослях. Они вновь сделают отчаянную попытку найти свое время. Но разве можно найти то, что безвозвратно утеряно? Как тени прошлого, они будут возникать то здесь, то там, чужие в чужом для них времени…
III
Джунгли Траванкура
1
Экспедиция «Викинг»
На этот раз экспедиция располагала своей машиной. Откуда машина? Это целая история. Осенью 1971 года я получила в Мадрасе письмо от господина Кришнана. Он интересовался моим здоровьем, успехами в труде и спрашивал, не забыла ли я еще Вайнад и его, господина Кришнана. В конце письма он писал: «Я теперь знаю, что если и есть дело на земле, которым стоит заниматься, то это этнография. Помогая вам в Вайнаде, я понял, как интересно работать с племенами и сколько неожиданных открытий таит в себе такая работа. Не думаете ли вы, что нам стоит организовать экспедицию? Куда направится наша экспедиция, решайте сами. Я готов принять любые ваши условия».
Я прочла письмо и задумалась. Легко сказать — организовать экспедицию. У меня нет для этого ни денег, ни транспорта. И куда направить экспедицию? Однако через час я была уже убеждена, что экспедицию организовать необходимо. Просто жизненно необходимо.
В джунглях Траванкура (Южная Керала) обитало очень интересное племя — каникары. Каникары принадлежали все к той же большой группе индийских австралоидов, и, чем больше я думала о них, тем привлекательнее они становились. На следующий день я поняла: уехать из Индии, не повидав этих симпатичных каникаров, просто невозможно. И я написала господину Кришнану, что согласна на экспедицию с ним, что эта экспедиция должна непременно отправиться к каникарам и что лучшее для этого время года — ноябрь месяц. Я также написала, что не знаю, как
Надо сказать, что план господина Кришнана мне понравился. Поэтому я села писать письмо главному министру штата Керала. В письме я объяснила суть дела, рассказала о задуманной экспедиции и господине Кришнане. Мой непосредственный начальник вице-консул Виктор Николаевич Яблоновский сопроводил мое письмо своим. На официальном бланке вице-консул принес главному министру заверения в совершеннейшем к нему почтении и выразил надежду, что он внимательно отнесется к моему письму. Главный министр действительно внимательно отнесся к письму. Ответил он коротко: «Приезжайте. Поможем».
Господин Кришнан ликовал у себя в Вайнаде. А я у себя в Мадрасе уложила фотоаппарат, пленки и записные книжки. Все остальное значения не имело.
В Тривандраме на вокзале меня встретил господин Кришнан, который вместо приветствия прокричал:
– Ура! Мы победили!
В этот же день был решен основной вопрос — транспортный. В нашем распоряжении оказался мини-автобус под названием «Викинг». Господин Кришнан обошел его вокруг, похлопал по серому боку и сказал:
— «Викинг» — это даже символично. Давайте назовем нашу экспедицию «Викинг», — неожиданно предложил он. — Ведь была французская экспедиция «Тортуга» («Черепаха»). А наша будет «Викинг». Идет?
– Идет, — сказала я. — Только у нас флага нет.
— Ладно, — махнул рукой господин Кришнан. — Обойдемся без флага.
– Обойдемся без флага, — согласилась я.
И наш «Викинг» запылил по улицам Тривандрама, держа путь на восток, туда, где над прибрежной полосой тянулись синие хребты Западных Гхат и где в джунглях прятались поселки не известного еще нам племени каникаров.
«Викинг» прошел сотни миль по горным дорогам и перевалам, по колдобистым проселочным трактам. Когда он застревал, мы дружно толкали его, и он, натужно ревя, продолжал свой путь. К концу нашей экспедиции «Викинг» покрылся плотным несмываемым слоем рыжей пыли тропического краснозема. Мы — тоже. Иногда наш «Викинг» отдыхал. Даже у него был предел возможностей. «Викинг» не мог идти по узким лесным тропинкам. По ним ходили мы сами. Такое передвижение оказалось медленнее, и поэтому на нашем счету были только десятки миль, а не сотни, как у «Викинга».
Пока «Викинг» отдыхал, а мы ходили по джунглям, наш шофер Гопал занимался очень полезным делом. Он называл его профилактикой. Смысл профилактики состоял в том, чтобы к нашему возвращению «разрегулировать» в двигателе все, что возможно. Гопалу это блестяще удавалось. Когда мы возвращались, то заставали Гопала неизменно дремлющим в тени «Викинга». По его смущенной улыбке, которая не покидала Гопала даже во сне, и по его рукам, измазанным машинным маслом, мы понимали, что произведен очередной сеанс профилактики. И с тем же успехом. Тогда мы поднимали Гопала, лезли втроем в радиатор и, переругиваясь, дергали подряд за все рычаги и крутили все гайки. Наконец находился какой-то единственный рычаг или гайка, от которой наш «Викинг» неожиданно заводился и ехал дальше. На очередном привале повторялось то же самое. Мы привыкли к «профилактике» Гопала, как к стихийному бедствию, как привыкают к ливню, землетрясению или урагану, и относились к ней философски.
— Се ля ви, — вздыхал покорно господин Кришнан.
— А се Гопал, — соглашалась я с ним.
При этих словах Гопал начинал как-то нервно суетиться. Потом он признался мне:
— Я думал, что вы меня ругаете нехорошими международными словами самого высокого класса.
«Викинг» выдержал все: и разбитые дороги, и Гопала, и нас, и даже «нехорошие международные слова…». Весь наш намеченный маршрут по лесному и горному округу Тривандрам мы выполнили. И вдряд ли смогли бы это сделать, если бы не наш «Викинг». К нему мы стал относиться как к главному члену экспедиции. Тем более что она носила его имя.