Австрийская площадь, или Петербургские игры
Шрифт:
Петр проснулся от чьих-то шагов и голосов за стеной. Ярко светило солнце, но смотреть в окно было больно, как будто глаза запорошило песком. Допив прямо из бутылки остатки коньяка, Петр выглянул в приемную.
— Ой, Петр Андреевич, я и не знала, что вы пришли, — испугалась секретарша. — Вам уже несколько раз звонили из Дома журналистов. Очень просили приехать — сегодня пресс-конференция Яковлева и еще кого-то. Вот здесь все записано.
2.6. Когда в аду падает снег
Три кандидата на пост губернатора Санкт-Петербурга — Игорь Артемьев,
Вячеслав Щербаков разъяснил свою позицию так: «…участвую в избирательной кампании не вследствие стремления взять у Собчака реванш. Мотивы иные — интересы города превыше всего!»
Выступая перед журналистами, Владимир Яковлев заявил, что победа кандидата от коалиции позволит реализовать общую предвыборную платформу и впервые в истории создать коалиционное правительство, которое будет работать совместно с различными политическими партиями и общественными организациями.
А на вопрос, кто в коалиции главный, Яковлев ответил: «В том-то и дело, что мои товарищи по коалиции сумели отбросить личное политическое честолюбие и объединиться ради того, чтобы вывести город из глубочайшего кризиса. Очевидно, что дальнейшие эксперименты Собчака по превращению Санкт-Петербурга в туристический и банковский центр, в спортивную столицу мира чрезвычайно опасны. Мы уверены, что вопреки организованной против нас информационной блокаде, вопреки лжи, клевете и провокациям горожане нас поддержат и выступят против обанкротившегося курса нынешнего мэра»1.
«Какая к черту информационная блокада, если мы печатаем обвинения в адрес мэра слово в слово. Надо поручить Петрову написать статью о нашей объективности и поместить рядом. Он это умеет — высказаться между строк. Так и объясню Прохорову: читатель должен быть уверен в нашей объективности, а все остальное — ради интриги. Интрига нужна, а если интриги не будет, то мухи от тоски в рот залетят», — думал Петр, дописывая статью.
— Петр Андреевич! Что же вы трубку не берете? — сказала секретарша, ставя на стол чашку кофе и фужер с коньяком, налитым ровно до половины. Из мэрии третий раз звонят. Я отвечаю, что вы пишете материал, а им — все равно.
— Ладно, соединяй, — махнул рукой Петр, запивая коньяк до горечи крепким кофе.
Звонил начальник секретариата Крутинин: через десять минут нужно быть в Смольном, Собчак решил срочно созвать свой избирательный штаб.
Совещание уже началось, когда Петр, виновато ссутулившись, вошел в Малый зал и с трудом нашел свободный стул. Рядом удобно устроился в кресле Юра Степанов. Собчак недовольно покосился на Петра, но не прервал речи:
— …Я сегодня по дороге зашел в булочную и ужаснулся. До каких пор комитет по торговле будет мириться с такими ценами? А качество? Разве нормальный человек может есть такой хлеб? — Собчак высоко поднял серый батон и, гулко постучав им по столу, направил его на Степанова. — Юрий Григорьевич! Сколько раз я приказывал взять цены на хлеб под строжайший контроль? Вижу, вам и сказать нечего.
— Анатолий Александрович, мы уже три
— Где здесь представители от «Ленэнерго» и «Водоканала»?! раздраженно оглядывая присутствующих, воскликнул Собчак.
— Не пригласили, — тихо ответил сидевший рядом с мэром Путин. — Нечего им делать на заседании штаба.
— Да, да, правильно сделали. А то побегут к Яковлеву докладывать, согласился Собчак. — Как только закончатся выборы, сразу поставим этот вопрос на Правительстве — вплоть до отстранения от должности. Кстати, о выборах. Складывается впечатление, что среди нас есть вредители. Да, вредители. Как иначе объяснить это безобразие, когда на каждом столбе висят плакаты с моей фотографией? Один бизнесмен, которого я встретил в Кельне, а он только что приехал из Петербурга, — сказал, что такая слишком назойливая реклама только отпугивает избирателей. «Мэра в губернаторы!» и «Под контролем мэра» — кто придумал эту глупость?
Петр почувствовал, что большинство сидящих в зале смотрят на него. Растерявшись, он привстал, но его опередил сидевший впереди Прохоров:
— Эти слогемы придумал Рубашкин, очень хорошо придумал. Но не наша с ним вина, что рекламщики все испортили.
Повинуясь требовательному взгляду Собчака, встал директор городского Центра по размещению рекламы. Он был очень молод, — не больше тридцати, — и заговорил бойко, как на экзамене у доски:
— Мы руководствовались рекомендациями авторитетных ученых — Смита и Вессельтона. По их мнению, регулярное расположение имиджевой рекламы вдоль автомагистралей эффективно воздействует на подсознание водителей и пассажиров движущихся машин. Есть специальная формула, связывающая расстояние между плакатами со средней скоростью. Наши специалисты подсчитали, что интервал между осветительными столбами удовлетворяет этой формуле. Иными словами, человек едет в машине и даже не замечает, что у него перед глазами, а в сознании все откладывается и откладывается…
— А у ваших специалистов ни разу не откладывалось, что большинство наших горожан ходят пешком или ездят на трамваях? — перебил говорившего Прохоров. — Или вы будете утверждать, что вас не предостерегали против излишней самодеятельности?
— Но этот метод хорошо сработал во многих избирательных кампаниях, например для Клинтона…
— Вот и работайте на Клинтона! Вас ждут не дождутся в Канзасе или на Аляске. А здесь, у меня, вы уволены! — заключил Собчак и, повернувшись к Прохорову, попросил: — Алексей Викторович, проследите, чтобы немедленно сняли со столбов всю эту дребедень! Следующий вопрос: о сегодняшней пресс-конференции Яковлева. Кто докладывает? — рассеянно оглядел сидящих в зале Собчак.
— Рубашкин, Рубашкин Петр Андреевич, — Путин подсказал так громко, что услышали все.
— Да, пожалуйста, Петр Александрович, — Собчак кивнул куда-то в глубину комнаты.
— Ни пуха тебе, ни пера, давай! — шепнул Степанов и легонько подтолкнул его в спину. Поначалу сбиваясь, Петр стал рассказывать о том, что говорили в Доме журналистов Щербаков, Яковлев и Артемьев, но вскоре понял, что это никому не интересно. Сидевшие начали тихонько переговариваться, в зале стало шумно, и пришлось повысить голос.