Автобаза
Шрифт:
– Пойду осмотрю Ласточку, - сказал он, стараясь не глядеть в их сторону.
Зашел за фуру. Сорвал горькую травинку. Черт поймет этих баб: всю дорогу с ним любезничала, а с напарником воевала. Оказалось, это от чувств. Почему-то вспомнилась автобаза, татарская девушка Зарема, откликающаяся на русское имя Варвара.
– Ну ты че, осмотрелся?
– возник рядом Дима.
– Не жениться ли мне, Артеменко?
– неожиданно для самого себя произнес Гун.
– Зарема, наверное, не одну подушку промочила, - догадливо ответил напарник.
– Левый борт осмотрел.
В правом не нашлось ни одной.
– Стреляли снизу. Значит, выходные легли по крыше.
– Ничего, заштопаем.
Решили звонить Глотову. Трубку взяла Мария Игнатьевна. После ресторана диспетчер наконец вспомнила о просьбе Величко не заезжать к заказчику в Киеве. И вот теперь звонок ильичевских. Дальнобойщики требовали соединить их с Глотовым.
– Его сейчас нет, где-то на территории, а вот Величко рядом, через стену.
Но водители требовали именно Глотова. Мария Игнатьевна вызвала директора по трансляции и, пока тот спешил в диспетчерскую, поинтересовалась, все ли у них в порядке.
– Глотова давай, Маша, у нас аккумуляторы садятся.
– Вы извините меня, старую, во время прошлого сеанса забыла передать: Величко просил в Киев не заезжать, заказ аннулирован.
– Ничего, Маша, мы разобрались сами.
Вот и славно, подумала диспетчер, хорошо, что все обошлось. В диспетчерскую, обливаясь потом, поднялся Глотов. Мария Игнатьевна не слышала, что сообщали дальнобойщики, но видела, что лицо директора сделалось красным. Мария Игнатьевна налила стакан воды. Глотов, держа трубку у уха, выпил залпом.
– Все понял. С грузом на автобазе не появляйтесь. У Кольцевой на Можайке заправку знаете? Вот там на стоянке и ждите. Ну, Бог в помощь, ребята.
Глотов пошел к себе. У дверей офиса сшивался Величко.
– Знаете, Василий Степанович, я решил заявление забрать, - начал он и запнулся, увидев тяжелый взгляд директора.
– Что-то случилось с грузом?
Оба знали, о каком маршруте речь.
– Ты под суд пойдешь, мальчик-попрыгунчик, - стараясь сдержать ярость, сказал Глотов.
– Хорошилов будет очень недоволен. Так впервые прозвучала фамилия Бориса Евгеньевича, и оба знали, кто протежировал Величко.
– А может быть, кое-кто и повыше...
– с угрозой в голосе произнес Артур, но не договорил: тяжелый кулак бывшего шоферюги, несмотря на возраст обладателя, сработал по-боксерски - только искры из глаз...
Глотов молча ушел в офис. Набрал телефон Хорошилова:
– Ваш протеже зарвался. В Киеве моим ребятам устроили тепленький прием.
– Не понимаю, о чем вы...
– Все вы прекрасно понимаете. Когда орудуют бандюки с большой дороги, это понятно. Груз отнимут, а то и жизнь. Но когда в центре города люди Величко стреляют по ним из пулемета... Надеюсь, вы прочитали дискету? Левые две-три тонны - это я понимаю. Вы сами приказали Не вмешиваться, пусть делает свой маленький бизнес. Но это уже не маленький бизнес. Что погрузили в Ильичевске?
– Ни сном ни духом...
– Бросьте, я не первый день на свете живу. Даже из-за очень большой партии пылесосов,
На той стороны трубки было тихо.
– Вы что, Борис Евгеньевич, наркобарон?
– Приезжайте. Обсудим.
– Я в вашу цитадель ни ногой. Больно смердит там. И от вас, и от ваших протеже.
Глотов бросил трубку, закурил. Дал себе зарок бросить и потому определил дневную дозу - пять штук. Выкурив одну, снова потянулся к пачке. Но она была пуста. Вызвал секретаря:
– Будь любезна, купи мне пачку сигарет, минералку и бутылку водки.
У секретаря глаза округлились - Глотов на работе ни себе, ни другим не позволял. Однако вопроса не задала. Через двадцать минут все заказанное было у директора на столе.
Василий Степанович налил стакан горькой и выпил одним махом. Потом вызвал секретаря и попросил справочник учреждений по Москве. Покопался. Нашел номер приемной ФСБ, позвонил. Дотом вызвал Митрофаныча. Тот явился быстро, будто ожидал под дверью.
– Пей!
– приказал Глотов и налил второй стакан себе.
Митрофаныч не удивился, словно каждый день выпивал с директором...
Глава 48
ОЖИДАНИЕ
Пока Артур добирался до Зои, в Москве (в разных ее частях), в Подмосковье и в Питере произошло немало событий...
Борис Евгеньевич дышал с трудом, но не жара его донимала - кондиционеры натыканы по всему дому, - Хорошилову не давали спокойно дышать тяжелые мысли. Час назад позвонил старинный приятель и сообщил, что, гуляя по ВВЦ с дочками, видел трех питерцев и двух узнал точно: Гришу-маленького и Костю-пыточника.
Хорошилову сначала стало знобко, потом жарко, потом он снова замерз. Пришлось прибегнуть к коньяку. Напиток помог лишь отчасти. Он чувствовал кольцо вокруг него сжимается. Зря не поехал хоронить Сашка, хоть разузнал бы что или догадался бы, откуда угроза.
Борис Евгеньевич спустился на второй этаж, в комнату охраны, вызвал старшего и приказал усилить бдительность.
– Свихнулся шеф, - резюмировал один из шестерых охранников.
– Приказал вызвать всех, даже тех, кто дежурил в прошлую смену, а мы ведь тоже люди, и отдых нам положен.
– Кто полезет днем?
– А может, на этом и строится расчет? В конце концов, двойная плата еще никому не помешала, - веско произнес старший охраны.
Охранники разошлись по постам, включили дополнительно четыре камеры наблюдения. Слова начальника возымели действие. Как профессионалы, они не могли исключить и такой вариант...
А в гостиничном номере "Туриста" собралась вся команда. Старшой объявил о переносе операции на завтрашний день. Объяснил, как им несказанно повезло, что на ВВЦ один знакомец заметил Гришу, Костю и Музыканта. Клиент обязательно задергается, усилит охрану. Люди будут в бесполезном напряжении четырнадцать часов, на следующий день будут злы, а злой человек службу разумеет плохо.