Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Халфин Игал

Текст «Завещания», оказавшегося в руках Тарасова, нам неизвестен, но, судя по экземпляру, попавшему из Томска в Мариинск осенью этого года и сохранившемуся в партийном архиве, он вполне мог быть точным воспроизведением оригинала. «Товарищи, – успокаивал С. И. Сырцов, первый секретарь Сибирского крайкома ВКП(б), – завещание Ленина все целиком оглашалось на нашей новосибирской окружной конференции. Так что спекуляции в этом нет. Я надеюсь, что на XV партсъезде примут те предложения ЦК, которые возникли еще на июльском пленуме в прошлом году. На пленуме был поставлен вопрос о широком опубликовании завещания Ленина. Это завещание было не опубликовано по постановлению XIII съезда. <…> И вам должно быть известно: те решения, которые принял съезд, может только съезд и отменить. Я думаю, что это будет сделано» 301 .

301

ПАНО. Ф. 18. Оп. 1. Д. 651. Л. 82.

Мимоходом Тарасов упомянул еще о заявлении 83-х –

оппозиционном документе весны 1927 года, содержавшем критику линии ЦК. Написанное в спешке по случаю серии провалов внешней политики СССР и подписанное авторитетными членами ЦК, оно требовало возвращения к ленинским принципам партийного руководства. Зиновьевцы видели в заявлении 83-х важное орудие для «завоевания заново миллионной партии». «Без внедрения этого документа в партийную массу пустыми фразами будут всякие разговоры насчет предсъездовской дискуссии и подготовки съезда вообще» 302 . В течение весны и лета 1927 года Евдокимов периодически просил партийный секретариат внести в заявление полученные подписи 303 .

302

Коммунистическая оппозиция. Т. 3. С. 86.

303

РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 186. Л. 44–45.

Список лиц, подписавших заявление 83-х и присоединившихся к нему, систематически «выверялся» по спискам к заявлению, «по подлинным и индивидуальным заявлениям и по подлинным коллективным заявлениям». Функция «регистрации» оппозиции была де-факто передана в аппарат ЦК, причем с согласия оппозиционеров. С ними предполагалось сноситься для проверки того, имел ли место факт постановки или отзыва подписи с платформы. Общение шло через официальные партийные структуры по вертикали, в идеале – от первичной партячейки до ЦК. Нам ничего не известно о самостоятельной регистрации оппозиционными группами – например, через копии заявлений – своего состава, вероятнее всего, такого делопроизводства не было вообще. Это и не удивительно: собственная регистрация была бы вещественным доказательством «фракционной работы» как таковой, воспринимавшейся партией в первую очередь как организационная, а не как идеологическая.

Подпись под коллективным заявлением в ЦК ВКП(б) считалась исполнением партийного долга и сопровождалась коротким авторским текстом. Например: «Вполне присоединяюсь к заявлению 83-х старых большевиков-учеников Владимира Ленина» 304 ; или: «В ЦК: ознакомившись с заявлением 83-х, присоединяюсь к изложенному в нем, в чем и подписываюсь» 305 ; «Ознакомившись с заявлением старых большевиков в ЦК по поводу целого ряда вопросов <…> [и признавая] явно намечающийся правый уклон нашего нынешнего руководящего ядра ЦК, считаю долгом партийца-революционера присоединиться к этому заявлению» 306 . «Партийный долг» в этом тезаурусе – важное понятие: он не только ограничитель, но и действующий механизм, деталь «исторически предопределенных» действий.

304

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 71. Д. 7. Л. 103.

305

Там же. Л. 5.

306

Там же. Л. 111.

Коммунист не мог не волноваться по поводу того, в какой список он попал. Его волновало, числится ли он среди тех, кто голосовал за платформы, или тех, кто честно защищал позиции ЦК, стоит ли его подпись под заявлением 83-х или под списком «отошедших» от оппозиции. Не поняв, что это было делом чести, мы не поймем, например, срочное заявление в ЦК и ЦКК инспектора Наркомторга Д. А. Степанова от 12 июля 1927 года:

Под декларацией-«платформой» оппозиции, поданной в ЦК за подписями 83-х, имеется подпись Степанова Д., члена ВКП (б) с 1917 года. Очевидно, мой однофамилец, не указавший своего полного имени, отчества и места работы, упустил из виду, что эта фамилия очень распространена в Советском Союзе и что в рядах партии могут быть его однофамильцы, не разделяющие оппозиционных взглядов, а проводящие ленинскую линию партии, намеченную как предыдущими ее решениями, так и постановлениями XIV партсъезда, XV партконференции (на которых я присутствовал) и последующими решениями ЦК. Это совпадение фамилий и инициала имени может поставить меня в очень неудобное положение. Многие знающие меня товарищи, с которыми я работал на руководящей партийной работе <…> «могут подумать», что подпись Степанова Д. под декларацией 83-х «моя подпись» и что я в данное время «разделяю» взгляды оппозиции. От некоторых товарищей я получил уже недоуменные вопросы. Считаю необходимым категорически заявить, что с момента вступления в ряды ВКП (б) я ни по какому вопросу оппозиционных линий партии взглядов не разделял и не разделяю.

Автор просил разрешить ему опубликовать заявление в «Правде» о том, что подпись под заявлением 83-х «принадлежит другому Степанову Д.» 307

«Под заявлением уже подписано свыше 300 старых партийцев, – радовался Зиновьев к концу лета 1927 года. – Каждый подписавшийся обязан оглашать документ <…> на всяком партийном собрании, где это возможно,

обязан вербовать новые подписи» 308 . «Рассматривать подачу и подписание заявления (индивидуального или коллективного) в высший орган партии – ЦК как грубейшее нарушение партийной дисциплины, безусловно, нельзя, ибо это является неотъемлемым правом любого члена партии, – утверждали сибирские оппозиционеры. – Ни Уставом партии, ни всей практикой предшествующих лет жизни и работы партии подобные действия не запрещались и не запрещаются. Наоборот. Мы имеем в прошлом партии ряд аналогичных примеров и никогда прежде, ни при жизни Ленина, ни позднее, подобного рода действия не осуждались партией. <…> Тем более что и скрывать-то нечего, ибо те, кто составили и подписали заявление 83-х, действовали вполне открыто – составляли заявление, подписывали фамилиями и открыто подали в ЦК» 309 .

307

РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 186. Л. 139–140.

308

Коммунистическая оппозиция. Т. 3. С. 86.

309

ГАНО. Ф. П-6. Оп. 4. Д. 10. Л. 546.

Активная работа по регистрации участников заявления 83-х велась в ЦК с 25 мая по 19 октября 1927 года десятками сотрудников. Затем наступила пауза, и начал пополняться ранее довольно небольшой и начатый также в мае 1927 года массив заявлений об отмежевании от оппозиции. В архиве можно найти первичные списки поддержавших это оппозиционное заявление партийцев по регионам, а затем и статистические аналитические сводки ЦК по оппозиции во всем партийном аппарате, текущую переписку с местными партийными органами по заявлению 83-х с подтверждениями позиций отдельных парторганов 310 . При первичной регистрации оппозиционеров по заявлению 83-х именно аппарат ЦК выявил, что исходных подписей было 84, а не 83, как полагала сама оппозиция. ЦК, умевший считать лучше, не стал, однако, перечить оппонентам, и самоназвание ушло в массы. 23 июня Секретариат ЦК подытожил и систематизировал присланные ему подписи под оппозиционным заявлением 311 (см. с. 186).

310

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 83.

311

РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 186. Л. 47–48.

Таблица подробна и красноречива. Она позволяет нам реконструировать параметры, по которым создавался общий профиль подписантов. Налицо биографический фокус внимания – в первую очередь рассматривалось социальное положение: чем больше было служащих среди подписантов, тем легче дышалось в ЦК, но чем чаще попадались рабочие, тем больше надо было настораживаться, не заражен ли рабочий класс инакомыслием. Важным было и социальное происхождение: считалось, что дети дворян, мещан, купцов и других врагов пролетариата более склонны к уклонам разного толка. Не игнорировалось и образование, особенно полученное в старорежимных учебных заведениях, таких как гимназия или духовное училище.

Когда речь шла о коммунистах, мировоззрение которых уже устоялось, прошлая партийная ориентация была еще важней – отсюда фокус таблицы на политическое прошлое. Был ли коммунист когда-либо членом других партий? Это говорило о сознательном выборе в пользу политического конкурента, вероятного врага – будь то эсеры, меньшевики и даже бундовцы. Случаи союза с «соглашательскими партиями» в прошлом считались тяжкими политическими преступлениями: ведь эти партии, несмотря на их революционную программу, препятствовали победе пролетариата и делали это вполне сознательно. Жизненные истории членов бывших мелкобуржуазных партий подрывали сценарий коммунистического обращения: принадлежавшие к этой категории были приобщены к политике довольно рано, и этот акт инициации совершили не большевики. У этих лиц подозревали сознательное решение присоединиться к конкурирующей партии. В случае если фиксировалась подпись под предыдущими заявлениями левой оппозиции, налицо был рецидивизм: раз оппозиционер – всегда оппозиционер. Склонность к ереси была чуть ли не неизлечимой болезнью. Однажды уклонившиеся считались опаснейшим элементом, рассерженным и обозленным, чинившим разные козни против партии. Они имели свое видение революции, относились критично к нынешней партийной линии, вступали в заговоры с осколками мелкобуржуазных партий с целью если не свержения советской власти, то радикального изменения ее курса.

СТАТСПРАВКА О ПОДПИСАВШИХ ПИСЬМО ЦК ВКП (б) ПО 23 ИЮНЯ 1927 ГОДА.

ПРИМЕЧАНИЕ: 1) Три из числа выходцев состояли в двух партиях.

2) Из числа разработанных 6 ИКПиста и 2 слушателей курсов марксизма.

3) Данные о принадлежности в прошлом к оппозиционным группировкам и к др. партиям и по партвзысканиям не полны.

К смущению статистиков Секретариата ЦК, такого рода биографические изъяны нередко возмещались стажем подпольной работы: старый большевик был партийным аристократом, человеком, доказавшим свою глубокую идейность. Кто еще стал бы профессиональным революционером в старое время, рискуя всем? Не случайно вожди оппозиции обратились за подписью под заявлением 83-х в первую очередь к этой категории большевиков.