АВТОБИОГРАФИЯ ЙОГА
Шрифт:
Человек тут же бросился с крутого обрыва. Бабаджи приказал пораженным ученикам принести его. Когда они вернулись с искалеченным телом, учитель возложил свою божественную руку на мертвеца. И вот он открыл глаза и скромно простерся перед всемогущим учителем.
– Теперь ты готов для ученичества, – Бабаджи с сияющей улыбкой нежно смотрел на воскресшего человека. – Ты смело прошел трудное испытание[ 4 ]. Смерть более не коснется тебя, теперь ты один из нас. Затем он произнес обычные слова отбытия: "Дера данда утхао«, – и вся группа исчезла с горы».
Аватар
Иисус с самого начала знал последовательность Своей жизни. Он проходил через все события не ради Себя и не вследствие кармического принуждения, но исключительно ради духовного подъема мыслящих человеческих существ. Четыре евангелиста – Матфей, Марк, Лука и Иоанн – записали невыразимую драму на благо будущих поколений.
Для Бабаджи также не существовало относительности прошлого, настоящего, будущего. С самого начала ему известны были все этапы его жизни. Приспосабливаясь к ограниченному пониманию людей, он разыграл многие акты своей божественной жизни в присутствии одного или более свидетелей. Так, один ученик Лахири Махасая присутствовал, когда Бабаджи решил, что для него настало время заявить о возможности телесного бессмертия. Он высказал эту перспективу Раму Гопалу Музумдару, чтобы это могло в конце концов стать известным и вдохновить другие ищущие сердца. Великие говорят свои слова и принимают участие в кажущемся естественном ходе событий исключительно на благо человеку, как и сказал Христос: "Отче!.. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня"[ 5 ].
Во время моего посещения Рама Гопала – «неспящего святого» – в Ранбаджпуре[ 6 ] он рассказал чудесную историю о своей первой встрече с Бабаджи.
"Иногда я покидал свою уединенную пещеру, чтобы посидеть у ног Лахири Махасая, жившего в Бенаресе. Однажды в полночь, когда я медитировал с ним и группой его учеников, учитель обратился ко мне с неожиданной просьбой:
Рам Гопал, скорее отправляйся к месту омовения – Дасасамедхскому гхату.
Я скоро добрался до этого укромного местечка. Была ясная лунная ночь, мерцали звезды. Просидев некоторое время в терпеливом молчании, я обратил внимание на огромную каменную плиту лежавшую у моих ног. Она мало-помалу поднималась, открывая подземную пещеру. Камень каким-то непонятным образом оставался в равновесии, а из пещеры высоко в воздух вознеслась изящно одетая молодая и исключительно привлекательная женщина. Окруженная мягким сиянием, она медленно опустилась передо мной, оставаясь неподвижной, погруженная во внутреннее состояние экстаза. Наконец она пошевелилась
– Я Матаджи[ 7 ] – сестра Бабаджи. Я попросила его, а также Лахири Махасая прийти этой ночью сюда, чтобы обсудить вопрос большой важности.
Неясный свет быстро промелькнул над Гангом, странное свечение отразилось в темных водах. Он приближался все ближе и ближе до тех пор, пока с ослепительной вспышкой не оказался рядом с Матаджи и мгновенно сгустился в человеческую фигуру Лахири Махасая. Он скромно склонился у ног святой женщины. Не успел я оправиться от удивления, как был вновь поражен, увидев кружащуюся массу таинственного света, движущуюся по небу. Быстро спустившись, водоворот пламени приблизился к нашей группе и материализовался в тело прелестного юноши, который, как я сразу понял, и был Бабаджи. Он выглядел, как Лахири Махасая, отличались же они в основном тем, что Бабаджи казался много моложе, у него были длинные волосы и не было усов.
Лахири Махасая, Матаджи и я преклонили колена у святых стоп гуру. Когда я коснулся его божественной плоти, неземное ощущение блаженного восторга затрепетало во всех фибрах моего существа.
– Благословенная сестра, – сказал Бабаджи, – я намерен сбросить свою форму и погрузиться в Поток Бесконечного.
– Я уже уловила твое намерение, любимый учитель, и хотела обсудить его с тобой этой ночью. Зачем тебе оставлять тело? – Чудесная женщина испытующе посмотрела на него.
– Какая разница, надену ли я зримую или незримую волну на океан моего духа?
– Бессмертный гуру, – с необычайным остроумием ответствовала Матаджи, – если в этом нет никакой разницы, тогда не оставляй никогда, пожалуйста, своего тела[ 8 ].
– Да будет так, как ты сказала, – торжественно проговорил Бабаджи. – Я никогда не оставлю свое физическое тело. Его всегда смогут увидеть хотя бы немногие люди на этой земле. Господь высказал свое желание твоими устами.
Поскольку я с благоговейным трепетом внимал беседе между этими возвышенными существами, великий гуру милостиво обратился ко мне.
– Не бойся, Рам Гопал, – сказал он, – ты благословен быть свидетелем этого бессмертного обещания.
Когда ясный, мелодичный голос Бабаджи отзвучал, его тело и тело Лахири Махасая медленно вознеслись и двинулись обратно через Ганг. Ореол ослепительного света обрамлял их тела, исчезнувшие в ночном небе. Матаджи уплыла к пещере и опустилась в нее, каменная плита сама собой, как на незримых рычагах, закрылась.
Безмерно воодушевленный, я направился в дом Лахири Махасая. Когда на заре я склонился пред ним, гуру понимающе улыбнулся.
– Я счастлив за тебя, Рам гопал, – сказал он. – Желание встретиться с Бабаджи и Матаджи, которое ты часто мне высказывал, наконец нашло свое осуществление.
Мои соученики сообщили, что Лахири Махасая не двигался со своего места со вчерашнего вечера.
– Он провел чудесную беседу о бессмертии после того, как ты ушел к Дасасамедхскому гхату, – сказал один чела. Я впервые вполне осознал истинность стихов священных Писаний, утверждающих, что познавший себя человек может являться в разных местах в двух или более телах в одно и то же время.