Автобиография. Старая перечница

Хмелевская Иоанна

Журналист смиренно и покаянно выслушал мои возмущенные протесты, заявив, что в следующий раз непременно разделает «Авенсис» под орех, но он ничего не мог поделать, в журнале все решает шеф. Ну что с него взять? Я лишь рукой махнула.

Эти перепалки происходили на стадии ноутбука, а потом я увидела журнал… Просто рекламный проспект, а не журнал! Да я бы ни за что на свете не согласилась рекламировать что-либо, тем более — такую сволочь, как моя машина! Я же понимаю — бракованная серия. Ни за какие сокровища мира не стала бы ее расхваливать, а уж тем паче бесплатно.

Паршивец ловко кинул меня, надул, другими словами.

Естественно, мы с моим литературным агентом, паном Тадеушем, как два огнедышащих дракона, пылая жаждой мести, бросились в суд, чтобы привлечь к ответственности бульварный листок. Но выяснилось, что за все ответил бы только парень, вымывший мою машину. И что? От него требовать возмещения морального ущерба? Наказать его, конечно, следовало бы, никакого сомнения, но тратить время, силы и деньги ради него одного? Идиотизм.

Что не помешало мне хорошенько запомнить людей, втянувших меня в эту кретинскую историю.

Моей же гангрене и этого оказалось мало. Вскоре после описанных событий эта гадина позволила себя угнать.

«Авенсис» по-прежнему стоял во дворе, так как гараж все еще был занят. Теперь там оборудовали столярную мастерскую.

Сигнализацию в доме и в машине я не включала из страха. По-моему, я достаточно доходчиво описала, как электроника отравляет мою жизнь, правда же? Навсегда останется в моей памяти шок, пережитый в первую же ночь после переезда, когда я все же включила в доме проклятую сигнализацию. В ту ночь трижды приезжала полиция, будила меня, я выскакивала на другую сторону дома и обмирала от загробного воя, а полиция тщетно искала грабителей по всему дому и его окрестностям.

Домушников так и не нашли, никаких следов. Разозленная, я наконец отключила сигнализацию и проспала до утра. На следующий день полицейские специалисты по охранным системам провели расследование, и что же выяснилось? Наверху, в комнате для гостей, на подоконнике стоял себе цветочек в горшочке. Случайно он оказался точно напротив фотоэлемента. Цветочек изредка шевелил листочками, должно быть от струек теплого воздуха, идущего от батарей, и фотоэлемент реагировал на это шевеление, как-то там взаимодействовал с сигнализацией дома и заставлял машину истерично выть.

С цветочком мне расставаться не улыбалось, и я уперлась, чтобы его не трогали, пришлось производить сложные манипуляции с электроникой, в результате чего комнаты для гостей лишились сигнализации. Все прочее по-прежнему пребывало под охраной. А чтобы влезть ко мне через комнату для гостей, пришлось бы разобрать кусок крыши или сделать пролом в каменной стене. Думаю, такое я бы услышала, как бы крепко ни спала. А в мое отсутствие непременно заметили бы жители окрестных домов.

Потом я сама ранним утром дважды поднимала тревогу, напрочь позабыв отключить проклятую сирену. Устраивалась себе беззаботно с чашечкой чая, а сигнализация срабатывала. Да еще как!

В результате мне до смерти надоели все эти штучки, и, боюсь, я вечерами перестала их включать. Вернее, раз включала, раз нет. А в тот раз наверняка не включила, чем

и воспользовались злодеи. Я все-таки думаю, они проследили за мной еще тогда, когда я пригнала к дому новый «Авенсис», третий по счету. Должно быть, от автосалона крались за мной, выяснили, где и как я его держу, пережили опеку полиции, мое длительное пребывание за границей, мой переезд, ничто их не отпугнуло. Упрямо шли к своей цели. Такие принципиальные!

(Опять же, не могу не заметить в скобках. Теряют поляки свой джентльменский шарм, ох теряют. Если уж эти ребята так вцепились в меня, а я сама чрезвычайно облегчила им задачу, могли бы хоть розы прислать или шампанское. Я предпочитаю «Dom Perignon»…)

Утром я направилась в кухню и сразу заметила — кухонное окно нараспашку. Выглянула во двор. Ворота раскрыты, машины нет. Пусто во дворе. Автоматически оглянулась, на месте ли сумка. Сумки тоже не было. Тогда я кинулась звонить в полицию, не забыв нажать кнопку, чтобы вызвать охрану.

Очень скоро собралась целая толпа. Приехал Витек, примчался пан Ришард, со времен строительства дома ставший его опекуном. Полиция и охранники столкнулись в воротах. Я лихорадочно пыталась вспомнить, что у меня было в сумке. Одновременно я блокировала по телефону кредитные карточки, отвечала на вопросы властей и пыталась проверить, что еще украдено из дома. Мой загранпаспорт уцелел, что очень меня обрадовало. Пропажа остальных документов почти не огорчала, ведь уже вышло постановление о выдаче новых паспортов и водительских прав. Вот и замечательно, сразу сделаю себе новые.

Полиция страшно обрадовалась, что на угнанном «Авенсисе» установлено противоугонное устройство типа LOJACK. Я установила его сразу после переезда в новый дом, пожалуй, еще до идиотского рекламного интервью, а может, и раньше, точно не помню. У меня уже в голове перепуталось все, что я делала со своими проклятыми тремя «Авенсисами».

Впрочем, неважно, когда я установила новую хитроумную штуку, главное, у машины была защита. Итак, полиция очень обрадовалась, а вот я… Мы с Витеком переглядывались время от времени. Думаю, и он не горел особым желанием вновь увидеть нашу гангрену. Меня же ее капризы и коленца довели до того, что я уже подумывала о покупке машины другой марки, и плевать на цвет курточки.

Но машину все-таки нашли. Противоугонная новинка выдержала экзамен. «Авенсис» вернулся. Его местонахождение вычислили по всей науке. Угонщики, не будь дураками, понимали, что в машине спрятано хитрое устройство, а потому попридержали ее, выжидая, что же предпримет полиция. А полиция тоже выжидала, что предпримут воры. Потом все разом потеряли терпение, и угонщики не стали рисковать. Бросили машину на улице, после чего мне ее и доставили. Ничего плохого гангрене угонщики не сделали, разве что немного разодрали обивку в багажнике, искали датчик LOJACKa, ничего не нашли и отказались от своего намерения. Вместе с машиной вернулась и моя сумка. А жаль. Лучше бы я купила себе новую. Вернулись и документы, правда, уже недействительные, но все равно — бандюги поступили благородно.