Автоматическая Алиса
Шрифт:
— Как думаешь, Салиа, моя бабушка Эрминтруда удовлетворится этим пером, оставшимся от попугая? — спросила Алиса.
— Я думаю, что нет, — ответила кукла. — Но посмотри сюда!
Она наклонилась и подняла с земли какой-то маленький предмет.
— Похоже, растеряха челозебр случайно выронил его.
Она протянула Алисе кусочек фигурно вырезанного картона, на котором изображался волнистый узор из чёрно-белых полос.
— Это ещё один из пропавших фрагментов моей составной картинки, — сказала Алиса. — Он от домика зебры.
Девочка сунула паззл в карман передника к другим четырём найденным
— Мы далеко от Дидсбери? — спросила она.
— Не очень, — ответила кукла. — Но нам нужно идти в другую сторону. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что там живёт моя бабушка — или, точнее, жила. Мы должны вернуться туда.
— Только не сейчас, моя милая.
— На этот раз я полностью с тобой согласна, дорогая.
Продолжив погоню за попугаем, обе девочки направились в скопище домов. Естественно, они тут же заблудились. И не мудрено — ведь здания здесь были идентично однообразными, и каждая улица походила на другую улицу. Более того, каждая улица переплеталась с соседними улицами, создавая изогнутый и закрученный в спираль однообразный мир. Этот район напоминал ещё один запутанный сад, с узлами, которые Алиса не могла распутать. Между тем, в чистом утреннем воздухе по-прежнему мелькали проблесковые огни, и с дальних улиц доносились звуки сирен и свистков. В конце концов, Алиса положилась на обострённую рассудительность Салии, и вскоре девочки оказались в том месте, откуда исходили звуки и огни.
А теперь, дорогие читатели, попробуйте представить себе такую сцену...
В центре круга абсолютно идентичных домов расположился табун полиавтозавров (безлошадных экипажей, принадлежавших полиции). Широкую улицу запрудила толпа челоживотных: козлорябята и овцедевочки, слономужчины и женщинокрысы. Алиса протолкалась сквозь этот странный зоопарк зевак и вежливо спросила у стоявшего поблизости полицейского:
— Не могли бы вы оказать мне любезность и рассказать, что здесь произошло?
— Здесь имело место второе головоломное убийство, — мрачно ответил полицейский, и его мохнатое тело содрогнулось от негодования и ужаса. — На этот раз убита котетенька.
Обратив внимание на его дрожащий мех, Алиса поняла, что коп на самом деле был легавым или, точнее, псолицменом. Ещё одна жертва генофилии. Алиса протиснулась мимо него и остановилась в шаге от того места, где на асфальте лежало что-то комковатое и патологически неподвижное. Только одна кошачья лапа с когтями и рыжим мехом безжизненно торчала из-под белой простыни.
— Как печально, — в ужасе прошептала Алиса.
(В далёком прошлом у неё остался маленький котёнок. Милая Дина из давно забытых лет!)
И тут к ней вприпрыжку подбежал другой псолицейский. Этот челопес грозно рявкнул на ближайших легавых и велел им пошевеливаться — причём, в два раза быстрее! Очевидно, он был их начальником. К такому выводу Алису подтолкнули не столько его лающие приказы, сколько сюртук, пошитый на заказ. Только он был одет в штатское, в то время как другие копы носили на собачьих телах обычную синюю форму.
— Ты кто такая? — спросил у Алисы босс-всех-легавых.
Он
— Я Алиса, — ответила девочка.
— А я инспектор Джек Рассел из главного управления манчестерской полиции. Что ты здесь делаешь, Алиса?
— О, инспектор Рассел... Я ищу попугая, который сейчас сидит на вашем плече.
И действительно на плече инспектора Рассела сидел никто иной, как Козодой.
— Этот попугай препятствует полицейскому расследованию, — пролаял Джек Рассел. — Я хочу, чтобы его незамедлительно сняли с моего плеча!
— Козодой, лети ко мне! — пропела девочка.
Однако она с огорчением увидела, что попугай, слетевший с плеча инспектора, запорхал не к ней, а в яркое утреннее небо. Сделав круг над домами, он направился к центру Манчестера.
— Прошу прощения, полосатый гражданин, — пролаял Джек Рассел, обращаясь к челозебру, который появился откуда-то на месте преступления.
Тот нагло тянул мокрый нос к простыне и убитой жертве.
— Неужели вы не понимаете, что мешаете полицейскому расследованию? Неужели вы не видите, что здесь замочили кошку?
— А зачем её было мочить? — спросила Алиса
— Я имел в виду убийство котетеньки, девочка, — ответил инспектор.
(И тут Алиса разгадала последнюю загадку Козодоя: "Куда так спешила котетенька?" В то место, где её замочили!)
Туда, где её поджидала смерть.
— Жертву звали Усики Макдафф, — продолжил Джек Рассел. — Это второе головоломное убийство. Первой жертвой был молодой челопаук по имени Квентин Тарантуло. Он был актёром Химеры, прославившимся своими жестокими и отмороженными ролями криминальных авторитетов. Должен признаться, что я не проронил ни одной слезинки по поводу его кончины. Такой вид химероматографии недопустим.
— А что вы называете химероматографией? — спросила Алиса.
— Можно подумать, ты этого не знаешь! — прорычал Джек Рассел. — Где тогда тебя носило последние пять лет?
— Последние пять лет меня вообще нигде не было, — ответила девочка. — Точнее, последние сто тридцать восемь лет!
Инспектор проигнорировал её замечание.
— Химера — это иллюзион, кадрирующий человеческое сознание.
— Кадрирующий? Какое смешное слово!
— Здесь нет ничего смешного! — рявкнул инспектор. — Химера — это вопиющее потворство самым низким потребностям общественного стада! Это покадровый показ на стене зловещих и аморальных картин!
— То есть, Химера похожа на театр теней, — догадалась Алиса.
— И газеты ещё смеют удивляться стремительному росту преступлений! — пролаял Джек Рассел.
— А как это связано с головоломными убийствами?
— Квентин Тарантуло создавал химеры. Кажется, я уже упоминал о данном факте. Парня убили. Затем преступник отсёк его восемь ног и пришил их к голове актёра! Пришил, ты представляешь! Эта бедная котетенька подверглась той же участи: все части её тела переставлены.
Алиса почувствовала тошноту.