Автомобиль Иоанна Крестителя
Шрифт:
– И как это вы, Карл Иваныч, решились среди ночи ворваться в дом убийцы? Неужели госпожа Малаховская не препятствовала обыску?
– А могла ли она препятствовать? И записка, и рукопись написаны ее рукой.
– И все-таки я не понимаю, как столь религиозная дама решилась на убийство? – не унималась Полина Тихоновна. – Ведь сказано в писании: «Ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано».
– Вот и я ей так сказал, – признался Вирхов, – а она мне по писанию и ответила: «Всякое
– Пистолет все-таки приличней, чем электрический шнур, – заявила неуемная госпожа Коровкина. – Как Сайкин соглашался с ней встречаться, если она раньше телефонировала ему с угрозами?
– Усыпила его бдительность. Простила с христианским смирением, подружилась с его дочерью, проявляла заботу о здоровье обокравшего ее. Пару раз приносила ему смеси сельдерея с солью, а может, еще какую-нибудь гадость. И в ту злополучную полночь пришла. Позвонила днем и предупредила, что явится с новой панацеей. И тут-то все чуть не сорвалось. Сайкин отказался есть сельдерей!
– Неужели разочаровался в снадобье? Или в синьорине Чимбалиони? – усмехнулся доктор.
– Не угадали. – Вирхову восхищенный взор Полины Тихоновны добавлял красноречия и увлеченности. – Сайкин решил, что от суржиковского отростка кактуса больше пользы!
– И как же вышла из положения госпожа Малаховская?
Вирхов язвительно улыбнулся.
– С кротостью христианской, Мария Николаевна, с кротостью и смирением. Она убедила старого ловеласа, что винегрет из сельдерея с кактусом обладает двойным действием!
– Она недалека от истины, – признал Клим Кириллович, – есть вещества, которые в смеси взаимно усиливают действие друг друга.
– В смеси, разведенной водой, – добавил Вирхов, подняв вверх указательный палец. – Как только сладострастник вышел из кабинета за стаканом воды, преступница воткнула вилку электрического шнура в розетку, а оголенный его конец просунула сквозь выемки резной спинки кресла. Сайкин вернулся, уселся в кресло – и мощный удар тока подбросил его. Сердце остановилось, он рухнул замертво. Железная дама насладилась сполна возмездием – хладнокровно облила лицо мертвеца чернилами и разодрала над ним на мелкие кусочки книжку «Автомобиль Иоанна Крестителя». Выпила воду из стакана, выдернула шнур из розетки, преспокойно вышла и заперла за собой дверь похищенными ранее ключами.
– Удивительная женщина! – восхитилась Мура. – Я бы никогда до такого не додумалась!
– Никто бы не додумался, – поддержал эффектное выступление Вирхова юный Тернов. – И Карл Иваныч три дня мучился над разгадкой. Ведь та дырочка на домашнем сюртуке Сайкина и пятнышко на спине трактовались им как следы любовных забав синьорины Чимбалиони! А оказалось – след от удара электрического тока. Выступление эксперта вы слышали – такие следы распознавать очень трудно. Нужно смотреть на волосы вокруг пятна – если не опалены, значит, это не ожог, а удар током.
– Госпожа Малаховская так талантливо использовала всю информацию, которую ей давала окружающая жизнь, – промолвила Мура со вздохом.
– Вы имеете в виду сюжет?
– И
– О соли в каменном котелке рассказал ей, как о забавном пустячке, полковник Вернер. Он проводил экспертизу по одному строго засекреченному делу Охранного отделения, – с важным видом пояснил Вирхов. – Эти сведения в деле не фигурировали по понятным причинам.
Мура, победоносно взглянув на смущенного Клима Кирилловича, сказала:
– Там котелок был какой-нибудь неинтересный, а здесь всех заинтриговал, придавая преступлению таинственность.
– А я не понял одного, – доктор поморщился, – каким образом у Сайкина оказалась визитная карточка Короленко?
– Это единственная тайна, которую мне разгадать не удалось, – сознался Вирхов, – и тайна эта ушла с Сайкиным в могилу.
– Подумать только, – Мура встала, желая скрыть набегающую слезу, – все это случилось в ночь, после которой госпожа Малаховская устроила вечер у себя дома, была спокойна и прекрасна. И мы ничего не чувствовали!
– Зато это чувствовала Дарья Осипова, – заметил доктор Коровкин. – Помните, пророчила всем нам, перемузданным, что мы будем пинюгать, вот и пинюгаем.
– Никогда таких слов не слышал. – Вирхов озадаченно потер лоб.
– Я у Даля посмотрел, – ответил доктор.
– И что же они означают? – Мура обернулась, личико ее вытянулось, ей было жаль, что она не догадалась залезть в словарь.
– Перемуздать – что-то похожее на нынешнее выражение вашего лица, Мария Николаевна, – с ласковой насмешкой пояснил Клим Кириллович, – когда человек с лица спадает, от расстройства или неожиданной неприятности. А пинюгать – значит моргать.
Доктор Коровкин вынул из кармана жилета часы и щелкнул крышкой:
– Интересно, долго ли ждать решения присяжных? Время движется к обеду.
Спустя пять минут в кабинет прибежал дежурный курьер и сообщил, что ожидается скорое оглашение вердикта. Компания едва успела вернуться в зал, как раздался звонок.
– Суд идет! Прошу встать!
Глава 24
Ночью в Петербурге выпал первый настоящий снег, и легкий морозец не дал ему растаять – пушистый белый покров лег на крыши и карнизы, ветви деревьев, тротуары и мостовые. Мария Николаевна Муромцева с удовольствием ступала новенькими меховыми ботиночками по мягкому пуху. Она шла по Среднему проспекту к Тучкову мосту, направляясь в контору частного детективного бюро «Господин Икс», где ее ожидал Софрон Ильич Бричкин и где им предстоял трудный заключительный разговор с госпожой Филипповой.
В контору сыскного бюро Мура вошла разрумянившаяся. Софрон Ильич Бричкин сидел за внушительным столом и изучал газету. При виде хозяйки он резво вскочил и помог ей освободиться от пальто. Затем увязался за нею в смежную комнатенку, служившую гардеробной.
– Когда я служил в артиллерии, – сел на любимого конька бывший артиллерист, наблюдая за обычными приготовлениями Муры к выходу на рабочее место: она надевала поверх платья вязаную кофту и водружала на веснушчатый носик круглые очки, – в это время мы направлялись на зимние квартиры и мечтали о балах.