Автономка
Шрифт:
– Никто не знает, за что его убили. Но сабля – один из вариантов, за который можно ухватиться. Тем более что есть след, на это указывающий.
– Следователи говорили, что основная версия – профессиональная деятельность…
– Следователи по той версии работают, но и другие версии отметать нельзя.
– Значит, я так понимаю, – серьезно спросила Людмила, – что ты начинаешь сам работать по другой версии?
– Мы начинаем работать, – сказал Василий Иванович.
– «Мы» – это спецназ ГРУ? Он не имеет следственных полномочий.
– Пока
Людмила уже раздела сына, и малыш деловито протянул руку отцу, чтобы вместе с ним пройти наконец-то в квартиру.
– Не нравится мне это. – Людмила говорила с опаской. – И больше всего приезд этого Елизарова не нравится.
– Этот приезд всем не нравится, – согласился Василий Иванович. – Если бы не появился Елизаров, никаких подозрений не возникло бы.
– И что теперь будет?
Старший лейтенант усмехнулся.
– Этот вопрос шифрованной телеграммой можешь отправить командующему спецназа ГРУ, но он тоже вряд ли сможет ответить.
Сначала позвонил капитан Твердовский.
– Василий Иванович, я в штабе. Будь готов; думаю, через полчаса тебя уже вызовут. Прибыл тут один специалист.
– Я в курсе относительно специалиста.
– Тем хуже для тебя. Много перед сеансом не пей.
– Чего не пить? Чая?
– Ах да, я закуску тебе отдать забыл. Сало в канцелярии, в окне между рамами. Надеюсь, не растает.
– Это закуска к чаю? – настойчиво повторил старший лейтенант.
– Напрашиваешься? – спросил командир роты.
– Почти. Но на более позднее время.
– Ладно, я принесу. Вот, Валерий Валерьевич пришел. Да, товарищ подполковник. Арцыбашев. С тобой говорить будет.
– Давай, – старший лейтенант привычно подобрался, словно не по телефону с начальником штаба общался, а очно. Даже на стуле сел прямее.
– Василий Иванович?
– Слушаю, товарищ подполковник.
– Ты готов?
– Так точно.
– Тогда двигай в реабилитационный центр. В левом корпусе, а не в главном. В холле тебя встретят. Я тоже туда иду.
– Понял, товарищ подполковник. Иду.
– Можешь даже в гражданской одежде, если в ней чувствуешь себя более расслабленно. Это профессор подсказал.
– Боюсь, товарищ подполковник, облает Черноносенко, привлечет ко мне внимание. Гостиница недалеко от левого корпуса.
– Не переживай. Черноносенко съел сразу недельную порцию. Отлеживается, и долго еще не встанет. Лучше в гражданском. Я к тому еще это говорю, чтобы тебя в темноте из окна гостиницы не заметили.
– Понимаю.
– Ну, иди. Я там буду, проинструктирую пока профессора Луковникова.
Подполковник положил трубку.
– Осторожнее там, с этим профессором, – напутствовала мужа Людмила.
– Я бы ему посоветовал быть осторожным со мной, – усмехнулся Василий Иванович. – Думаю, ему жена дала в дорогу точно такой же совет.
До левого корпуса Василий Иванович добрался быстро, потеряв время только на то, чтобы переодеться в гражданскую одежду, в которой и в самом деле чувствовал себя удобнее. По крайней мере, в ней не было необходимости отдавать честь ни старшим офицерам, ни встречным солдатам. И вообще можно было позволить себе расстегнутую верхнюю пуговицу.
В холле левого корпуса за столиком сидела немолодая медсестра, знающая Василия Ивановича в лицо. Приветливо улыбнулась, попросила раздеться и молча показала на коридор, в который следовало свернуть. Коридор прикрывала дверь, обитая искусственной кожей, под которой была плотная звукоизоляция. Дверь беззвучно открывалась и закрывалась, поэтому в коридоре царила неестественная тишина.
– Восемнадцатый кабинет, – сказала медсестра. – Вход через тамбур.
Сама она дальше двери не пошла и вернулась за свой столик.
Арцыбашев подошел в восемнадцатый кабинет, тоже с такой же дверью, и понял, что стучать в нее бесполезно. Осторожно приоткрыв ее, он увидел едва освещенный тамбур в два шага длиной. В тамбуре никого не было, и разрешения пройти дальше спросить было не у кого. И снова дверь, которая погасила бы любой стук.
– Разрешите?
– Заходи, Василий Иванович.
Подполковник Совкунов стоял рядом с Надеждой Павловной, своей женой, хорошо знающей старшего лейтенанта Арцыбашева, и незнакомым седовласым мужчиной, поглядывающим из-под очков с сильными линзами, отчего глаза казались неестественно большими, а взгляд властным. В нормальной обстановке старший лейтенант Арцыбашев не доверился бы человеку с таким взглядом.
– Прибыл по вашему приказанию.
– Расслабься. Уставные отношения отставить, – улыбнулся начальник штаба.
– Я расслаблен, товарищ подполковник.
– И отлично. Вот, с Надеждой Павловной ты знаком, познакомься с Владиленом Борисовичем. Они будут работать с тобой и попытаются помочь активизировать твою память. Мы сразу договорились, что в самом начале сеанса тебе поставят блокировку на все служебные разговоры. Следовательно, можешь не волноваться.
Василий Иванович шагнул вперед и протянул Владилену Борисовичу руку. Кисть у гипнотизера оказалась вялой и бессильной даже для гражданского человека. Наверное, слишком много силы уходило во взгляд, на развитие рук не оставалось. Это, впрочем, не смущало, поскольку Владилен Борисович и не собирался принимать участия в боевой схватке.