Автопортреты на асфальте

Мелихан Константин Семенович

– Давно пришел?
– спросил он.

– Только что, - как можно веселей сказал я.

– Сейчас портфель закину - и идем в футбол.

Футбол - великая игра! Здесь забывается все на свете: и двойки, и зубная боль, и необходимость пробовать домашнее печенье маминой знакомой Дины Никаноровны. Мы играли трое на трое. Я люблю играть трое на трое. Потому что, играя трое на трое, мячом владеешь дольше, чем одиннадцать на одиннадцать. Вдруг все замерли.

–

Борька идет, - тихо сказал Вовка, будто все мы были слепыми.

Не вынимая сигареты изо рта, Борька дружелюбно крикнул:

– Ну-ка, мелочь, откинь шарик - мастер побацает!

Получив мяч, Борька несколько раз подбросил его ногой, словно что-то припоминая, потом сделал замысловатый финт невидимому сопернику и, круто развернувшись, что есть силы вдарил по воротам, которые нам заменяла железная стенка гаража. Стенка зазвенела, а Борька загоготал.

– Коломбо Белые Гетры!
– воскликнул он и снова, выйдя один на один со стенкой, забил гол.
– А ну, который воротчик, становись!

Вовка с готовностью поплелся к воротам.

– В какой угол?
– спросил Борька, держа ногу на мяче.

Вовка криво улыбнулся и сказал, что ему все равно, в какой угол.

– Левый верхний, - сказал тогда Борька и стукнул.

Вовка увернулся, и мяч попал в то место, где до этого стоял Вовка.

– Коломбо Белые Гетры!
– издал свой страшный клич Борька и обратился к нам: - Ну что, зеленка, играем?

Мы дружно молчали.

– Мне только - воротчика, а вы все, - сказал он, и игра началась.

Борька прошел трех из пяти наших и с криком "Коломбо Белые Гетры!" несся на меня. Я глубоко вздохнул и бросился к нему в ноги.

– Подкаты не делать, - строго сказал Борька, поднимаясь.
– Я в костюме, - и вышел опять на меня.

На этот раз я отступал, выжидая, когда мой противник ошибется. Борька зачастил ногами, и я, уловив момент, выбил мяч и, перепрыгнув подставленную мне ногу, послал его в ворота. А Борька, сделав шпагат, протерся коленом по земле.

– Спокуха. Все в рамках, - сказал он, скидывая пиджак и подворачивая штанины.
– Только мне - еще игрока. А то компот у вас будет слишком жирный.

Я мотнулся влево, а сам с мячом ушел вправо. Борька хотел взять меня на корпус, но только слегка погнул водосточную трубу. Счет стал 2:0. Борька дал Вовке подзатыльник и потребовал себе нового вратаря и еще одного защитника. Следующий мой мяч Борька отбил рукой.

– Пендель!
– заорал он, и, согнав с ворот нового голкипера, стал отсчитывать одиннадцать шагов.

– Семимильными меришь, - сказал нерешительно кто-то.

–

Я те дам - семимильными, - объяснил Борька и встал в ворота.
– Бей, огурец!

Я разбежался.

– У!
– сказал мне Борька в момент удара.

И эхом ему ответил гул гаража за спиной. Ребята уже не играли, а, прислонившись к стене дома, молча наблюдали за нашим поединком. Борька бегал, вылупив глаза, и теперь только старался подальше отбить мяч. Два раза он впиливался в мусорный бак и раз опрокинул на себя ящики, порвав гвоздем рубаху. Меня же подхватывала и несла к воротам противника какая-то волна. Я делал обманные движения, то взрывался на старте, то резко останавливался, заставляя соперника проскакивать мимо мяча, и бил по воротам - головой, носком, баночкой. При счете 6:0 открылась форточка, и знакомый голос вытянул меня из этого урагана. Я остановился.

– Что, струсил?
– тяжело дыша, проговорил Борька. В его волосах болтался картофельный очисток.

– Меня уроки зовут делать, - сказал я.
– Но я не пойду.

– Почему не пойдешь?
– спросил Борька.
– Мать надо слушаться.

На другой день, когда я зашел к Вовке-хранителю мяча, его опять не оказалось дома. Я раскачивался на приступке Вовкиного парадняка, когда появился Борька, как всегда куда-то спешивший. Я не в силах был отвести завороженного взгляда от его спокойного лица. Поравнявшись со мной, Борька встал на якорь:

– Здорово, отец!

– Здорово, - нахально ответил я, заряженный в любой момент отсюда слинять.

Борька поставил ногу на приступок и, подумав, спросил:

– Слушай, а вот в Америке этой, в Бразилии, там что, только профессиональный футбол, а любительского нету?

– Вроде нету, - осторожно ответил я.

– Ясненько, - сказал Борька.

Мы помолчали.

– Слушай, - опять спросил он, - а эти самые бразильцы что, и при дождике играют?

– Вроде не играют, - все больше недоумевая, чего от меня хотят, сказал я.

– Так это что ж, - спросил Борька и захихикал, - если, к примеру, до конца матча осталось пять минут - и вдруг дождь, то счет аннулируется?

– Счет аннулируется, - прошептал я.

– О!
– воскликнул Борька и, довольный, расхохотался.
– Понял? Там хоть двадцать-ноль выигрывай, а туча набежит - и все: счет аннулируется.

Мы еще помолчали.

– Ну, покеда, корешан, - наконец сказал он.
– Я почапал. Меня еще телка-люкс ждет. Держи корягу.

И я ощутил в своей руке теплую шершавую ладонь неизвестного мне разбойника Коломбо.