Автор её беременности
Шрифт:
— А апелляцию подать, это мое право! — всё же вякнул Андрей, пытаясь отцепить намертво вцепившуюся в его рукав мать.
— Подавайте! — хмыкнул юрист. — Пожалуй, мы тоже подадим. На часть вашей квартиры. А что Александра? Почему нет? Два года вы содержали мужа, поили- кормили-одевали, теперь ждете двоих детей, площадь нужно расширять… — выдержал он театральную паузу, во время которой Андрея и его маму просто ветром сдуло.
Я нервно рассмеялась.
— Как вы его уделали!
— Ох, Саша! — вздохнул юрист как старая бабка.— Его уделать, как вы выразились, ничего не стоит. Но начеку быть нужно.
— Скажите, а на счет квартиры мамы Андрея, это же вы пошутили?
— Нет, — возразил юрист. — Если надо — отсудим.
— Ой, не надо, — испугалась я, — Просто теперь хочу забыть их, как страшный сон и надеяться, что дети не от него.
***
На семнадцатой неделе мой живот уже не скрыть ничем, да я особо и не пытаюсь. Получаю редкие поздравления от коллег по работе, но все они, надеюсь, думают, что дети от мужа, а никак не от высшего руководства компании. Если и ходили какие-то сплетни, то до меня они либо не дошли, либо мне по большей части, на них плевать. Сижу целыми днями в приемной Котова. С ним у нас воцарилась рабочая идиллия — он не трогает меня, я не трогаю его. Оба затаились и затаили свои чувства куда подальше. До лучших времен так сказать. Но иногда ловлю на себе его задумчиво-грустный взгляд, и сама себя всё чаще подлавливаю на том, как хаотично начинает биться сердце в его присутствии. Но мы оба держим себя в руках, не давая волю эмоциям и желаниям.
С Мишей продолжаем наши прогулки, хотя и не так часто, как по началу. Он тоже ждет, и мне от этого не по себе. Нужно уже что-то решать с ним, а так как я ничего к нему так и не почувствовала, то пора бы и отпускать друга… зачем тешить человека ложными надеждами?
Андрей втихаря поставил машину на наше парковочное место в гараже, а его мама сама занесла ключ. Бочком-бочком, пятясь от меня как от прокаженной, она всунула мне брелок и была такова — хорошенько же их юрист тогда припугнул, небось мама и сын теперь спят и видят, как я буду половину их квартиры оттяпывать…
А вот Игорь… сначала, буквально с тех ночных смайликов в Париже, это были просто милые сообщения и картинки, которые успешно игнорировались с моей стороны. Затем, я относила какие-то бумаги его секретарше и случайно застукала парня, флиртующего с этой самой секретаршей прямо на рабочем месте. Ничего не сказав и отведя глаза, я молча положила бумаги на край стола и поспешила удалиться. Позже, когда поливала цветы, стоя у окна, в приемную пожаловал сам Орлов-младший.
Молодой босс загородил проем своей здоровой фигурой, скрестив руки на груди медленно обвел томным взором мою заметно изменившуюся фигуру.
— Ты не отвечаешь на мои сообщения.
— Зачем? Разве они требуют ответа?
— Конечно, — меняет он позу и не спеша подходит ко мне. Смотрит на кругленький животик, а потом его заинтересованный взгляд плавно перемещается вверх до лица, оглаживая попутно всё на своем пути.— Беременность тебе очень идет! Как там малышня?
— Всё хорошо, спасибо! — отступаю от него на полшага.
А у него звонит телефон, и кинув на мой живот еще один слишком уж заинтересованный взгляд, Орлов младший принимает вызов
«Дети, правда могут быть моими?» — прилетает от него смска часом позже.
И что мне на нее ответить? Если с Котовым еще можно поговорить как двум взрослым людям, то, что сказать заигравшемуся мальчику, который опаивает и насилует женщину без контрацепции, оставляет истекать кровью в больнице, требуя срочно сделать аборт, а потом глядя на ее четырехмесячный живот, пишет такие странные сообщения, прекрасно зная ответ и без меня…
Следующие несколько дней Игорь преследовал меня каким-то задумчиво- потерянным взглядом. Смсочный монолог в одностороннем порядке так и не прекратился. А в одно прекрасное утро я обнаружила у себя на столе две небольшие коллекционные машинки стального и темно-синего цветов. Сразу видно, что игрушки дорогие — каждая деталь и изгиб повторяет настоящие прототипы гоночного автомобиля и джипа.
Тут же прилетает сообщение: «как думаешь, сыновьям понравятся игрушки»?
«Сыновьям-то понравятся, а если дочери будут»? — пишу в ответ.
Эх, что за самонадеянность. Я вообще-то разнополых малышей жду. Но и любым буду рада безмерно!
Машинки все же прячу в свой рюкзак — первый подарок от бати, считай! От трех бать! Кто я такая, чтобы лишать малышню игрушек?
На следующее утро обнаруживаю две коробки настоящих добротных кукол- Барби. Видимо, и против дочерей Игорек ничего плохого не имеет. Что ж?
Похвально…
И на этом самый молодой из кандидатов в отцы не останавливается. Этим же вечером раздается звонок в дверь и на дисплее тут же выскакивает сообщение:
«Саш, открой, пришел детям книжку почитать».
Смотрю в глазок, куда Игорь заботливо подставил ярко-расписанный сборник с детскими сказками.
— Какую-еще книгу? — возмущенно отпираю дверь. — Игорь, ты в своем уме?
Мальчишка светиться одухотворенным восторгом — видимо сам от себя не ожидал такого широкого жеста: приперся четырехмесячному животу сказки читать.
— Пусти, Саш! Я правда пришел к малышне. Начну заботу проявлять. А то знаешь ли, мой отец никогда не читал мне. И не играл со мной. Я не хочу чтобы мои дети были лишены отцовской заботы!
Смотрю на него, остолбенелая. Это правда не дурацкий прикол или розыгрыш? Это точно Игорь или кто-то другой? Парень пользуется моим замешательством, быстрее проникая в гостиную.
— Садись, Саш, — указывает он мне на кресло, а сам располагается у моих ног прямо на полу. — Ну что детвора, с какой сказки начнем? — улыбается Орлов-младший моему животу, глядя снизу вверх.
Ущипните меня, если всё это правда! Под чем сейчас Игорь, что так озорно и бесшабашно улыбается, внимательно изучая содержание сборника сказок.
— Ну хорошо, вижу что особых пожеланий нет. Тогда… начнем сначала. С «Трех Поросят», и каждый вечер я буду читать по одной истории вам перед сном, — снова почтительное обращение к пузику. — Итак, жили-были три поросенка…
Я слушаю его ласковый нежный голос, полушуточное обращение к детям в животе и глазам поверить не могу: Еще пару месяцев назад этот самый мужчина бросил истекать меня кровью в больнице, требовал аборт, а теперь вот читает книгу еще не появившимся на свет ребятам! Такое вообще возможно?