Авторология русской литературы (И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, А. М. Ремизов)
Шрифт:
Но наиболее распространенным является тип русской женщины с отчетливо выраженными восточными чертами.
Телесная фактура этого типа красоты задана уже в первом рассказе книги.
“Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек…”
Этот тип женской красоты наиболее полно выписан в ситуации обнажения женщины перед половой близостью (вариант: женщина-купальщица).
“Через голову она разделась, забелела в сумраке
“Телом она оказалась лучше, моложе, чем можно было думать. Худые ключицы и ребра выделялись в соответствии с худым лицом и тонкими голенями. Но бедра были даже крупны. Живот с маленьким глубоким пупком был впалый, выпуклый треугольник темных красивых волос под ним соответствовал обилию темных волос на голове. Она вынула шпильки, волосы густо упали на ее худую спину в выступающих позвонках (обнаженная женщина с поднятыми руками. – И. К.). Она наклонилась, чтобы поднять спадающие чулки, – маленькие груди с озябшими, сморщившимися коричневыми сосками повисли тощими грушками, прелестными в своей бедности”
“Она стояла спиной к нему, вся голая, белая, крепкая, наклонившись над умывальником, моя шею и груди.
– Нельзя сюда! – сказала она и, накинув купальный халат, не закрыв налитые груди, белый сильный живот и белые тугие бедра, подошла к нему и как жена обняла его”
“…Стояла, держа шпильки в губах, подняв руки к волосам (обнаженная женщина с поднятыми руками. – И. К.) и выставив полные груди, перед зеркалом над умывальником, уже в одной рубашке и на босу ногу в ночных туфлях, отороченных песцом. Талия у нее была тонкая, бедра полновесные, щиколки легкие, точеные”
“Я встал и подошел к дверям: она, только в одних лебяжьих туфельках, стояла, обнаженная, спиной ко мне, перед трюмо, расчесывая черепаховым гребнем черные нити длинных висевших вдоль лица волос”
Снова и снова, из рассказа в рассказ, Бунин любуется женщиной в ее классической позе – женщина обнажающаяся, расчесывающая волосы, женщина с поднятыми к голове руками, т. е. находящаяся в такой позе, которая подчеркивает линии груди, талии, бедер.
Перед нами не только одна и та же женская фактура, но и один мужской взгляд на женщину, видящий в женщине наиболее “прелестные” ее признаки: волосы, груди, живот, бедра… И выражен этот взгляд одними и теми же словами.
Повторяемость портретных деталей вскрывается только при типологическом “упрощении”. В сложном художественном целом повествовании Бунин всегда нов и в деталях, во все новых и новых сочетаниях женщины одетой и обнаженной.
В пределах, казалось бы, одной ситуации, одной позы будут отмечены “поднятые груди”, но и груди повисшие “тощими грушками” (при изменении положения тела). Всегда будет обращено внимание на живот женщины, но в одном случае это “живот с маленьким глубоким пупком”, “впалый”,
Как бесконечно в своих формах, линиях, цвете, положениях женское тело – так бесконечен Бунин в описаниях этого тела.
“Темные аллеи” – одна восторженная поэма, прославляющая очарование женским телом, женской красотой. В одних и тех же деталях, положениях, ситуациях Бунин усмотрел и запечатлел то, что является неотъемлемой чертой самой жизни – движение, разнообразие.
11.1.2. Женское тело в сочетании с одеждой
“…Легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой”
“Спичка стала догорать, но еще видно было это смущенно улыбающееся личико, коралловое ожерелье на шейке, маленькие груди под желтеньким ситцевым платьем…”
“Оттого, что она ходила в мягкой обуви, без каблуков, все тело ее волновалось под желтым сарафаном”
“…Расстегнула и стоптала с себя упавшее на пол платье, осталась, стройная, как мальчик, в легонькой сорочке, с голыми плечами и руками и в белых панталончиках, и его мучительно пронзила невинность всего этого”
“А какие плечи! И как сквозили на них под тонкой белой блузкой шелковые розовые ленточки, державшие сорочку!”
“Он посмотрел ей вслед – на то, как ровно она держалась, как колебалось на ходу ее черное платье…”
11.1.3. Женщина в объятии и поцелуе
“ – Ну вот. Теперь иди ко мне. Где плед? Ах, он подо мной. Прикрой меня, я озябла, и садись. Вот так… Нет, погоди, вчера мы целовались как-то бестолково, теперь я сначала сама поцелую тебя, только тихо, тихо. А ты обними меня… везде…
Под сарафаном у нее была только сорочка. Она нежно, едва касаясь, целовала его в края губ”
“Он в коридоре обнял ее. Она гордо, с негой посмотрела на него через плечо. Он с ненавистью страсти и любви чуть не укусил ее в щеку. Она, через плечо, вакхически подставила ему губы”
В рассказе “Генрих” три женщины – и три разных поцелуя.
Надя: “И с умирающими глазами зашептала ему в ухо, лаская мехом и дыханием:
– На минутку… Нынче еще можно”
Ли: “Она вынула из муфты руку, голубовато-бледную, изысканно-худую, с длинными, острыми ногтями, и, извиваясь, порывисто обняла его, неумеренно сверкая глазами, целуя и кусая то в губы, то в щеки и шепча:
– Я тебя обожаю, обожаю, негодяй!”
Елена: “Он долго целовал ее стоя, потом они сели на постель и стали пить рейнское вино, опять целуясь холодными от вина губами”