Авторская энциклопедия фильмов. Том II
Шрифт:
Реж. БАСТЕР КИТОН
· Сцен. Джин Хавес, Клайд Брукмен, Джозеф Митчелл по пьесе Роя Купера Мегрю
· Опер. Элджин Лессли, Байрон Хаук
· В ролях Бастер Китон (Джеймс Шэннон), Т. Рой Барнз (его партнер), Сниц Эдвардз (нотариус), Рут Дуайер (девушка), Фрэнки Реймонд (ее мать), Эрвин Коннелли (священник), Джулз Коулз (слуга).
Джимми Шэннон и его деловой партнер — на грани банкротства. Их положение может спасти только наследство, полученное от дедушки Джимми. Но чтобы получить это наследство, Джимми должен жениться в день своего 27-летия, прежде чем пробьет 19 часов. Однако Джимми исполняется 27 лет именно в этот день. Ему остается лишь несколько часов на то, чтобы подобрать себе пару. Конечно, первым делом он думает о Мэри, своей возлюбленной, за которой он уже долгое время ухаживает, не осмеливаясь сделать предложение. На этот раз он делает это, но так неуклюже, что Мэри злится и отказывает. Позже она сожалеет о своем поведении. Она отправляет Джимми записку: «Я вам запрещаю жениться
Деловой партнер назначает Джимми встречу в церкви в 17 часов, а сам тем временем берет инициативу в свои руки и публикует в местной газете брачное объявление. В условленный час Джимми несолоно хлебавши направляется в церковь, никого в ней не находит и засыпает. Пока он спит, к церкви начинает подтягивается бесконечная вереница женщин всех возрастов и социальных положений, каждая — в подвенечном платье; они быстро наводняют церковь, пока снаружи толпится множество других претенденток, пытающихся пробиться внутрь. Они продолжают прибывать — на машинах, верхом на лошадях, на велосипедах, на роликовых коньках и т. д. Джимми просыпается между двумя матронами и не верит своим глазам. Священник говорит собравшимся женщинам, что они, несомненно, пали жертвой злого шутника. Джимми не ждет развития событий и убегает из церкви. Он наконец получает письмо от Мэри. Он хочет узнать, который час. На витрине часовщика все часы показывают разное время. Джимми обращается за помощью к самому часовщику, но тот замечает, что его часы не работают, и принимается их чинить. Будильник, брошенный незнакомцем в окно, показывает 18:15. Толпа разъяренных женщин находит Джимми и гонится за ним. Словно туча саранчи, они опустошают все на своем пути. От футбольной площадки с игроками остается лишь несколько обломков, из которых едва можно сложить носилки. Женщины захватывают трамвай, затем — кран, на стреле которого повис Джимми. Они преследуют его, когда он карабкается на гору, а потом скатывается вниз, вызывая обвал. Все более крупные камни летят вниз, и огромная толпа женщин разбегается в разные стороны. Джимми прибегает к Мэри за несколько секунд до 19 часов и успевает на ней жениться.
Семь шансов был открыт заново вместе со всем наследием Китона в начале 60-х гг. Но если «Штурман», The Navigator*, Наше гостеприимство, Our Hospitality* или «Генерал», The General* не были забыты и всего лишь вернули себе заслуженную славу, Семь шансов к тому времени действительно бесследно стерся из памяти зрителей и анналов кинематографа. Его находка стала огромным сюрпризом. 1-я половина фильма — старый добрый Китон и ничего больше, но вот 2-я, начиная с прихода главного героя в церковь, — вершина его мастерства. Она одновременно в сверхреалистической и сюрреалистической манере иллюстрирует кошмарные взаимоотношения Китона-персонажа с женщинами (с Женщиной) и — в более общем смысле — с реальностью. Как и во многих короткометражных картинах Китона (см. Полицейские, Cops, 1922), персонаж Китона становится символом одного человека, затерянного среди множества; этот крохотный и хрупкий человечек непременно был бы раздавлен, сожран, растоптан безликой массой современников (и современниц), если бы в нем не горело спасительное пламя внутренней энергии, позволяющее миновать смертельные опасности. Как и во многих фильмах Китона, против его героя, кажется, восстает сама природа, поэтому сцена обвала становится одной из самых грандиозных сцен в его творчестве. Смех и страх, удивление и напряжение объединяются в этой части картины, чтобы за необыкновенно красивые полчаса породить целую визуальную поэму, которой только фантастическая и реалистичная динамика кинематографа способна придать по-настоящему двойное измерение: не только кошмарного сна, но и прекрасной одиссеи человека и сверхчеловека. В этом ракурсе обвал становится, так сказать, логическим продолжением другой природной катастрофы в линейной плоскости, которой становится пугающий поток женщин, преследующий Китона.
N.В. Посетив в 1965 г. Венецианский кинофестиваль, Китон рассказал, что сцена обвала была добавлена после 1-го тестового просмотра. Спускаясь по склону горы, Китон случайно задел камень, который покатился вниз и увлек за собой несколько других. Китону пришлось убегать от 3 камней, что неожиданно вызвало смех в зале и подсказало автору построить на этом ударный номер фильма. «Камни смешнее женщин», — констатировал по этому поводу сценарист Джин Хавес. (Несколько сцен были выполнены в цвете, но в недавно изготовленных копиях они остались черно-белыми.) Сцена, где мужчину преследует толпа женщин, встречается очень часто в кинематографе 1900-1910-х гг. Китон придает этой ситуации небывалые масштабы и воздает должное кинематографу примитивистов.
Seven Days то Noon
Семь дней до полудня
1950 — Великобритания (94 мин)
· Произв. London Films, Boulting Brothers
· Реж. ДЖОН и РОЙ БАУЛТИНГ
· Сцен. Фрэнк Харви, Рой Баултинг по сюжету Пола Дена и Джеймса Бернарда
· Опер. Гилберт Тейлор
· Муз. Джон Эддисон
· В ролях Барри Джоунз (профессор Уиллингтон), Андре Морелл (Фолланд), Олив Слоун (Голди), Шила Мэнахэн (Энн Уиллингтон), Хью Кросс (Стивен Лейн), Джоан Хиксон (миссис Пеккетт),
– > Ученый-атомщик похищает бомбу, в создании которой принимал участие, и затем исчезает. Он посылает письмо премьер-министру и требует, чтобы тот публично заявил о прекращении всех исследований атомного оружия. В противном случае ученый грозится через неделю взорвать бомбу в центре Лондона. Он заявляет, что готов пожертвовать одним городом, если это поможет избежать уничтожения человечества. Правительство принимает угрозу всерьез и после безуспешных попыток наладить диалог с ученым переходит к эвакуации Лондона. Ученого продолжают искать; он же тем временем прячется у стареющей безработной актрисы. Наконец патруль находит его в церкви. Его убивает солдат с расшатанными нервами; ближайший помощник ученого обезвреживает бомбу за несколько мгновений до рокового часа.
В этой напряженной картине отражается спор вокруг колоссальной опасности атомного оружия и уместности дальнейшего его производства. Не последнее достоинство фильма в том, что он доступно излагает суть этого спора зрителю, привлекает его внимание лаконичным и умело выстроенным рассказом и предлагает ему самому делать выводы. Главный герой растерян и встревожен тем, что не внял своим религиозным убеждениям и голосу совести и принял участие в работе над оружием массового уничтожения: в поведении этого человека находит отражение страх ядерных испытаний, охвативший в 40-е гг. тех самых людей, которые занимались ими вплотную. Персонаж ученого отнюдь не скучен и не тяжеловесен; он вызывает у зрителя симпатию и тревогу и побуждает к раздумьям. Следует особо отметить 2 формальных достоинства картины: великолепный и неожиданный выбор актеров (2 центральных персонажей, давно вышедших из возраста героев-любовников, играют превосходные актеры 2-го плана, в этом фильме повышенные до главных ролей) и документальную достоверность, постоянно усиливающую повествовательный талант авторов. Эпизод эвакуации Лондона настолько правдоподобен, что парадоксальным образом придает фильму черты научно-фантастической картины, намного опередившей свое время. Подобный тревожный реализм будет аналогичным образом использован английским режиссером Питером Уоткинзом в «квазидокументальном» фильме Игра в войну, The War Game [93] , 1967.
93
Этот 48 мин телефильм, выпущенный «ВВС», построен в виде документального репортажа о ядерной атаке на Лондон.
Seven Faces of Dr. Lao
Семь лиц доктора Лао
1964 — США (100 мин)
Произв. MGM (Джордж Пал)
Реж. ДЖОРДЖ ПАЛ
Сцен. Чарлз Бомонт по роману Чарлза Дж. Финни «Цирк доктора Лао» (The Circus of Dr. Lao)
· Опер. Роберт Броннер (Metrocolor)
· Муз. Ли Харлайн
· В ролях Тони Рэндалл (доктор Лао / медуза / Аполлоний Тианский / Пан / ужасный снежный человек / гигантская змея), Барбара Иден (Анджела Бенедикт), Артур О'Коннелл (Клинт Старк), Джон Эриксон (Эд Каннингэм), Ноэ Бири-мл. (Тим Митчелл), Ли Патрик (миссис Говард Кассан), Минерва Юркэл (Кейт Линдквист).
Доктор Лао, 7322-летний китайский волшебник, привозит свой цирк на гастроли в городок Абалони, штат Арканзас. В городке волшебник сделает все, чтобы помочь зарождающейся любви между честным журналистом и учительницей, молодой вдовой и одинокой матерью, перед которой он предстает в облике бога Пана. Он также помогает журналисту в борьбе с безжалостным бизнесменом Клинтом Старком, который собрался купить весь город, узнав, что через него пройдет железная дорога. Под разными обликами доктор Лао стремится показать жителям городка их недостатки и ограниченность мышления. Напр., в облике слепого пророка Аполлония Тианского он предсказывает самой болтливой сплетнице городка мрачное и безгранично тоскливое будущее: «После вашей смерти ничего не останется, как будто вас никогда не было на свете». Обратившись в змею, внешне напоминающую Клинта, он демонстрирует последнему его внешнее и внутреннее уродство. В облике Медузы Горгоны он превращает в камень недоверчивую старуху, и муж уносит ее домой как статую. Но Волшебник Мерлин (еще одна инкарнация доктора Лао) снова превращает ее в живую женщину, на этот раз на удивление дружелюбную. Он отстраивает заново редакцию газеты, разгромленную людьми Клинта. Позднее маленькое создание из пиалы, на глазах вырастающее до гигантских размеров и похожее на Лох-Несское чудовище, задает им хорошую трепку. Чудовище чуть было не проглатывает самого Лао, но сын учительницы спасает волшебника. Жители городка, которым Лао показал пророческое видение города Волдеркан, погибшего из-за алчности своих обитателей, отказываются продавать свою землю Клинту. После отъезда цирка Абалони становится более приятным, свободным и сознательным городом, чем до его приезда.
Сказка, жанр довольно редкий в кинематографе, но все же неразрывно связанный с его истоками (Мельес), нигде не находила лучшего воплощения, чем в этой экранизации книги Чарлза Дж. Финни (1935), отличающейся поразительной и разнообразной фантазией, на удивление удачными трюками и гримом. Содержание балансирует между назидательной детской сказкой и едкой и даже жестокой социальной сатирой для взрослых. К тому же все это происходит в декорациях вестерна: не удивительно, что публика с непривычки была разочарована, и фильм провалился в прокате. И все же хотя бы на уровне зрелищности он достоин высоких похвал. Напр., эпизод с Лох-Несским чудовищем потребовал создания 20 кукол разных пропорций и 3 месяцев съемок, ради 9 мин экранного времени (см. Gail Morgan Hichman, The Films of George Pal, New York, Barnes, 1977). Эта крайне содержательная картина, опередившая свое время, еще ждет своего зрителя.