Автостопом по Галактике. Опять в путь (сборник)

Адамс Дуглас Ноэль

Чавкнув жвачкой, молодой человек сделал смутно побудительный жест.

– Зачем?

– А можешь и не на совесть. Хочешь – халтурь, сачкуй – кому какое дело? Все равно всем плевать! – При этих словах лицо молодого человека гневно налилось кровью, и он сорвался на крик: – Можешь вообще с ума сойти! Уходи-ка лучше, проваливай, не стой над душой, парень. Катись в вакуум!!!

– Ладно, я ухожу, – поспешно пробормотал Артур.

– Я не шутки шутил. – Резко взмахнув рукой, молодой человек скрылся в толпе.

– Чего это он? – спросил

Артур у девушки, оказавшейся в тот момент рядом. – Почему он пожелал мне получить премию?

– Обычный киношный треп, – пожала девушка плечами. – Его только что премировали на ежегодном конкурсе Института Развлекательных Иллюзий на Альфе Малой Медведицы, вот он и надеялся невзначай проболтаться про свою премию к слову, только вы о ней не спросили.

– Ясно, – сказал Артур, – ясно… Мне очень неловко. Аза что ему дали премию?

– «За самое беспричинное использование непристойного слова из трех букв в серьезном сценарии».

– Понимаю, – сказал Артур, – и в чем же состоит премия?

– Да это просто памятный приз. «Рори» называется. Знаете, такая маленькая серебряная штучка на большом черном пьедестальчике. Вы что-то сказали?

– Я ничего еще не сказал, я только собирался спросить, на что эта серебряная…

– Ой, я думала, вы сказали: «Уф!»

– Что я сказал?

– «Уф».

В последние годы на летучую вечеринку частенько заваливались без приглашения прожигатели жизни с других планет. И уже некоторое время постоянные обитатели вечеринки, глядя вниз на родную планету – на разрушенные города, разоренные фермы, выжженные виноградники, моря, загаженные крошками от печенья и кое-чем похуже, – подумывали, что отчизна незаметно растеряла свое былое очарование. Некоторые уже ломали голову, как бы так исхитриться и протрезветь, дабы подготовить вечеринку к выходу в космос и отправиться к иным планетам, на поиски чистого воздуха, от которого голова не болит.

Эта перспектива очень утешила бы последних голодающих фермеров, которые еще умудрялись добывать пищу насущную из истощенной почвы планеты, но в тот день, когда вечеринка с воем вылетела из облаков и перепуганные фермеры задрали головы, предвидя очередной набег на винокурни и сыроварни, им тут же стало ясно, что в обозримом будущем эта вечеринка вряд ли куда-либо полетит. И вообще ей недолго осталось. Скоро-скоро придет пора похватать шляпы и пальто и, осоловело выбравшись наружу, долго выяснять, который час, какое тысячелетие на дворе и где на этой опаленной, искореженной земле ближайшая стоянка такси.

Вечеринка слилась в ужасном объятии со странным белым звездолетом, проткнувшим ее насквозь. Вдвоем они кружились, вертелись и качались в небесах, позабыв о собственной тяжести.

Облака расступились. Воздух с ревом спасался с их дороги.

В этом поединке вечеринка и криккитский крейсер несколько напоминали двух чаек, одна из которых пытается создать третью внутри второй, меж тем как вторая чайка изо

всех сил старается объяснить, что еще не готова обзавестись третьей, вообще не уверена, что хочет иметь потенциальную третью чайку отданной конкретной первой, тем более здесь, между небом и землей.

Небо пело и стонало от ярости противников. Ударные волны сотрясали землю.

И вдруг, испустив глухое «Фу!», криккитский корабль исчез.

Вечеринка беспомощно пронеслась по небу, точно человек, который прислонился к двери, – а та возьми да и раскройся. Вечеринка переваливалась с боку на бок – турбинные двигатели слабели. Пытаясь выправиться, она только глубже увязала в воздухе. Дотащившись до горизонта, она поковыляла обратно.

Очевидно, часы ее были сочтены. Вечеринке подрезали крылья. Порой она выделывала какой-нибудь пируэт, но былая лихость уступила место подагрической неуклюжести.

И теперь чем дольше она тужилась избежать столкновения с землей, тем болезненнее обещало быть это возвращение с небес.

Внутри здания дела шли тоже не ахти как. Строго говоря, совсем плохо. Присутствующие не стеснялись выражать свое неудовольствие вслух. Например, так поступили криккитские роботы.

Они унесли с собой приз «За самое беспричинное использование непристойного слова из трех букв в серьезном сценарии», оставив взамен пепелище. Артур был удручен не меньше, чем злосчастный лауреат «Рори».

– Мы бы с радостью остались вам помочь, – вскричал Форд, лавируя между обломками, – но у нас другие планы.

Вечеринка вновь завалилась набок, и уцелевшие гуляки разразились стенаниями.

– Дело в том, что нам надо спасти Вселенную, – продолжал Форд. – А если вам это кажется пустой отговоркой, то, возможно, правда ваша. В любом случае мы сматываемся.

Тут Форд узрел на полу чудо – непочатую, целехонькую бутылку.

– Можно, мы вот это возьмем? Вам она уже не понадобится.

Заодно он прихватил пакет хрустящего картофеля.

– Триллиан? – вскричал Артур надтреснутым голоском насмерть перепуганного человека. Он ничего не мог разглядеть в этом дымном хаосе.

– Землянин, нам пора, – нервно проговорил Слартибартфаст.

– Триллиан? – вновь воззвал Артур.

Минуты через две дрожащая Триллиан вынырнула из дыма, опираясь на руку своего нового друга – Тора-Громовержца.

– Девушка со мной, – заявил Тор. – У нас в Валгалле сейчас гудят по-крупному, и мы немедленно вылетаем…

– Где вы были, пока тут все это творилось?

– Наверху, – пояснил Тор. – Я ее взвешивал. Знаете, полет – дело тонкое, надо учесть сопротивление ветра и все такое…

– Она полетит с нами, – сказал Артур.

– Эй, – воскликнула Триллиан, – разве я тебя…

– Нет, ты отправишься с нами, – повторил Артур.

Тор уставил на него пылающие угли своих глаз. Очевидно, всемилостивость не входила в число его божественных достоинств.

– Она пойдет со мной, – тихо молвил он.