Автостопом в Судан
Шрифт:
После осмотра сада мы вернулись на развалины и пошли в район погребальных башен. Древние богатые люди здесь, как и во многих других странах, имели желание увековечить свою смерть. Каменные башни в несколько этажей, высотой метров до пятнадцати, служили для захоронения целых семей и родов. От захоронений почти ничего не осталось, можно лишь приглядеться и увидеть нишу для гроба или загулявшую косточку, валяющуюся среди мусора (может, вовсе и не древнюю). Мы занялись лазанием по погребальным башням и склепам и провели в этом занятии долгое время.
Пальмира
Жители привезли нас в свой пальмовый сад, типа того, что мы посещали утром. Поставили на огонь маленький закопченный чайник. Хозяева проявляли свойства англоговорения и восхваляли свою страну, упирая на то, что она самая дешевая из всех стран Ближнего Востока.
«Вон ботинки у тебя разрушаются, — показывали они на мою отделяющуюся подошву у ботинка московской фабрики спортивной обуви, — в Дамаске всего за сто фунтов починят! Это всего два доллара! Сирия самая дешевая страна!»
«В Иране за один доллар можно новую обувку купить, — подшучивал над ними Андрей, не бывший в Иране, — Сирия дорогая страна, Иран самая дешевая!»
Когда же чай был выпит и мы собрались на трассу, оказалось, что он был платным: поллитра чая в «самой дешевой» Сирии оценили в 100 сирийских фунтов. Вероятно, все разговоры о дешевости Сирии, заведенные хозяевами, имели целью подготовить клиентов к расплате. Гриша достал из кармана припасенный билет МММ, нарек его «Russian EVRO = 1.8» и расплатился им.
Да, конечно, массовый туризм изменяет лицо городов и целых стран. Здесь, в Пальмире, местные жители привыкли собирать деньги с иностранцев за ночлег и за чай — а ведь все это нам предлагали во всех других местах абсолютно бесплатно, да еще и с удовольствием. То же самое мы наблюдали в Индии год назад: масса торговцев и предлагателей платных услуг и таксистов, и в то же время в соседнем Пакистане или в Иране, где туристов почти нет — восточное гостеприимство и бескорыстная доброта.
В кузове очередной машины мы поехали в следующий город — Хомс. Вечерело, трасса шла по возвышенности, было пыльно и холодно, мы с Андреем даже замерзли по дороге. Вдоль трассы, справа и слева, тянулась бесконечная пустыня. Но она не была безжизненной: тут виднелись огороженные военные части, танки, локаторы; там — стоянки кочевников-скотоводов со стадами и палатками; в общем, пустыня была населена. Палатки скотоводов показались мне одинаковыми; интересно, если кто-то из них едет в город, то как потом обратно находит свое местожительство? Километровых столбов-то нет! Перед Хомсом пошли промышленные заборы, и в вечерних сумерках, после Пальмиры, они смотрелись скучно.
Пропыленные и весьма замерзшие, мы приехали в город Хомс, цивильный и довольно современный, третий по величине в Сирии (более
Пока мы сидели и питались, в городе погас свет, и все вокруг стало темно и загадочно. Минут через пять свет включили снова, и вечерний город вновь засветился тысячью огней. Мы объелись, согрелись, облились, поблагодарили хозяина заведения, расплатились и продолжили гуляния по городу.
Когда же мы достигли центра вечернего Хомса, один из городских таксистов, обрадованный видением иностранцев, предложил нам заехать к нему в гости на чай. После Пальмиры мы заподозрили неладное (увезет куда-нибудь, а потом окажется платная услуга) и предупредили его. Таксист возмутился:
— Как я с друзей могу брать деньги? Хотите, я вам лучше дам денег? Сколько вам нужно! Тысяча фунтов? Две тысячи? Пять тысяч?
Мы успокоили водителя, сказав, что не нуждаемся в деньгах, и он, радостный, повез нас к себе домой.
Мы довольно долго ехали по улицам Хомса, углубляясь в его недра. Центральные улицы были широкими проспектами, а бетонные дома состояли из трех-четырех этажей со светящимися лавками и магазинчиками внизу. Ближе к окраинам дома становились выше, улицы — уже, а магазинчики встречались реже.
Водитель жил со своей семьей в обычной городской квартире с большим количеством детей и ковров и с небольшим количеством вещей. Электричество опять отключилось, и мы пили чай при свечах.
Водитель говорил о вечной дружбе и предлагал нам вписаться у него на неделю, на месяц или даже на полгода. Однако нам показалось, что ночлег в этом доме затруднит жизнедеятельность семейства гостеприимного таксиста, и вскоре мы попросились обратно в город. Кстати, чая мы уже перепили, особенно наполнился Миша. Мы оставили на память пару открыток с видами России и наши адреса; хозяин, довольный, повез нас обратно.
«Неплохо было бы обрести ночлег уже на выезде в сторону Тартуса», — думали мы. Водитель высадил нас в центре города и продолжил таксовать дальше. Мы же пошли на окраину города, туда, где должна была проходить трасса в сторону Тартуса. Тут начался холодный февральский дождь. Мы шли медленно, ибо сперва приехали в сей город замерзшие, а теперь стали мокрые и объевшиеся.
Через пару километров город кончился, и пошли пригороды. Решили напроситься на ночлег. Вот первое место — придорожная бензоколонка. Наш словарный запас на арабском пока невелик, но все же…