Автостопом в Судан
Шрифт:
— Эй, Ахмад, тебя там еще не убили? — Так мы предположили смысл этого крика.
— Не знаю, спуститесь еще кто-нибудь, — так, наверное, отвечал Ахмад.
Спустился еще один солдат. Решив, что мы безвредны (а может быть, им просто страшно было с нами связываться?), они покинули нас и забрались обратно на гору. Так как была уже глухая ночь и машины не появлялись, мы с Андреем решили лечь спать и устроились на ночлег среди пустыни, по другую сторону дороги от базы пугливых египетских солдат.
23 апреля, пятница
Сегодня был, во-первых, выходной и мало машин; а во-вторых, как всем известно, в Египте иностранцы автостопом не ездят.
За три часа мимо нас прошло не меньше тридцати машин, но подбирать нас они не хотели. С большим скрипом все-таки уехали оттуда на грузовичке, прямо на мешках, коими был полон кузов его. Мы с Андреем дремали, лежа на этих мешках, и наконец прибыли в Кусейр.
Знакомые пейзажи по трассе вдоль Красного моря: слева — безжизненные горы, справа — водная гладь, и изредка там-сям на берегу попадаются строящиеся и уже действующие отели, а также будки египетских военных на прибрежных холмах. Нет ни лесов, ни полей, ни рек, ни деревень. Редкие поселки: один на несколько десятков километров побережья.
Кусейр был пустынен в этот выходной день, одно лишь солнце населяло пыльные улицы. Магазины были закрыты, столовые пустовали, и только местная мечеть была набита битком. Правоверные, конечно, могут совершать свои пять ежедневных молитв дома или на работе, но полуденную молитву в пятницу очень желательно совершать в мечети. И лишь редкие неаккуратные мусульмане избегали этой почетной обязанности, они-то и вывезли нас из Кусейра.
На посту ГАИ километрах в двадцати от Кусейра гаишники заинтересовались нашим житием и даже угостили чаем. Все машины останавливались и регистрировались на этом посту. Голосовать нам не дозволили, пообещав посадить в машину прямо до Сафаги. И впрямь, вскоре нас посадили в кабину большого грузовика и отправили в путь.
Машина шла аж в Суэц! Жаль, но доехать до Суэца на сем транспорте мы не могли: оказывается, гаишник дал водителю письменное повеление довезти автостопщиков до Сафаги. Эта бумага спасала водителя от наказаний другими гаишниками, которые, останавливая нас на постах, пытались придраться по причине иностранных пассажиров. Поэтому доехали до Сафаги, попрощались с водителем и решили удалиться от моря в долину Нила.
На выездном посту ГАИ, на трассе Сафага — Кена, нас опять остановили полицейские.
— Автостоп не существует, это запрещено и опасно, езжайте на автобусе! — сказали нам.
— Не хотим на автобусе, хотим уехать бесплатно, — отвечали мы.
— Не волнуйтесь, сейчас уедете на автобусе и бесплатно, — обнадежили нас гаишники, желая побыстрее избавиться от нас; и впрямь, тут же, как иллюстрация к их словам, на дороге показался большой красивый автобус. Его остановили на посту и посадили туда нас.
Автобус тронулся, и тут в нем образовался кассир, который, несмотря на уверения гаишников, что автобус будет «free» (бесплатно), потребовал денег. Мы отказались от оплаты. Автобус оказался в тяжелой моральной ситуации: высадить нас он не мог, так как иначе мы бы занялись автостопом, а это запрещено, опасно и невозможно; да и полицейские подсадили нас в него; а если кто спросит потом: куда делись туристы? Везти нас дальше он тоже не мог, так как мы не хотели платить, а как же можно везти людей, которые не хотят платить? Это невозможно! Водитель и кассир, вероятно, сломали мозги над этой дилеммой, но выход подсказала им судьба: на полдороге между Сафагой и Кеной находился еще пост ГАИ, куда автобус нас и
Это было то самое кафе на полдороге, где иностранцы, выходящие из автобусов, катаются на верблюдах и покупают косынки-арафатовки, а потом опять садятся в свои суперавтобусы, сопровождаемые конвоем автоматчиков, и едут дальше в свою Хургаду (или из нее). Автобус, из коего высадили нас, не имел сопровождения, ибо предназначен был не для драгоценных иностранных туристов, а для местных жителей, а их охранять не имело смысла. Итак, автобус уехал, а гаишники, поломав голову на тему «что делать с автостопщиками», подсадили нас в другой транспорт— уже в заполненную местными жителями маршрутку — и отправили в Кену.
В маршрутке проезжало человек десять, из коих один знал английский язык и хвастался этим всю дорогу:
— The peoples are stuped. Not understand. (Эти люди болваны. He понимают.)
Целый час он объяснял нам на своем любимом английском языке, кто и почему из прочих пассажиров болван. Мы так устали от тесноты, давки, курения в салоне и болтовни дурного пассажира, что были рады выгрузиться в зеленом городе Кена, находящемся уже в долине Нила.
Было шесть часов вечера. Хотелось вскипятить чай. Мы достали котелок и, поскольку харчевен поблизости не было, зашли во двор первой попавшейся египетской блочной пятиэтажки. Был теплый вечер выходного дня, и там на крылечке сидели, подобно тому как бывает и в России, граждане пожилого возраста и разговаривали. Кена не является туристским центром, поэтому с нас не только не потребовали денег за кипяток, но даже угостили сыром, хлебом и другими съедобностями египетской земли. Когда же мы в течение часа дважды опустошили наш черный, закопченный в дальних странах котелок и больше чая не восхотели, одна из египетских женщин показала нам жестом — «подождите» (кисть, сложенная в щепоть) и унесла наш котелок в квартиру, а через десять минут вынесла его чистым и сверкающим.
В Египте редко встретишь такое доброе отношение. Поблагодарили жителей дома и выползли на трассу. А вскоре начались наши автостопные трудности.
…Мы шли по главной улице какого-то вечернего египетского городка в получасе езды к северу от Кены. Не успели мы достичь выезда, как обнаружили, что за нами следят. На небольшом расстоянии за нами следовал некий мотоциклист в шарфе. Попытались отделаться от него, но тщетно. Поняв, что раскрыт, он подъехал к нам, представился полицейским (хотя не был похож и формы не имел), стал выяснять, куда мы идем, в каком хотеле будем ночевать и прочее. Мы пытались отделаться от него, в шутку обвиняя его в том, что он есть исламский террорист.
Большая часть автостопно-полицейских проблем вызвана именно проблемой терроризма. В южной половине Египта действуют тайные отряды фундаменталистов. Раз или два в год они взрывают туристские автобусы или гостиницы, расстреливают «белых мистеров» в местах их наибольшего скопления и т. п., стремясь создать Египту репутацию «опасной страны» и тем подорвать государственный туристский бизнес. Шансы быть взорванным ничтожно малы (все равно что избегать посещать Москву из-за того, что там осенью 1999 г. взорвали два дома), но богатые белые люди излишне впечатлительны, и надо их беречь. Поэтому все дорожные и городские полицейские пребывают в страхе: если на их территории погибнет белый мистер — источник дохода египетского государства, — то все полицейское начальство района не только слетит, но, вероятно, и отправится топтать зону. В слепом усердии стражи порядка активно запихивают туристов (для их же безопасности!) в эти самые автобусы и гостиницы, которые как раз чаще всего и взрывают.