Автостопом в Судан
Шрифт:
Это был тот самый пустынный вокзал, который мы рассматривали четыре недели назад, высадившись с парома. Но теперь здесь кипела жизнь. На «привокзальной площади» (песчано-пустом пространстве перед станцией) ожидали клиентов 15–20 грузовых такси, имеющих вид ослов с тележками. Кроме этих такси, стояло две или три «тойоты» (это — для новых суданцев или иностранцев). Мы быстро покинули суетливую толпу приехавших и встречающих: пошли искать пароходную кассу.
Билет на паром из Вади-Халфы до Асуана стоил (о радость!) всего 41 000 фунтов (16 долларов), почти вдвое дешевле, чем в обратном направлении. Но, к сожалению, билеты пока не продавались — приходите букра (завтра) с утра.
По заветам Андрея,
Пока я стирался, мне почти в ванную комнату принесли чай. Мы уже забеспокоились, не хотель ли это, но, оказалось, нет: просто живет большая семья, десять человек, посему так много кроватей, а услужливое отношение к гостям и старшим воспитывается здесь с детства. В доме обнаружились вскоре и две женщины, принесшие нам угощение — вареную картошку, хлеб, оливки; они любопытствовали и расспрашивали нас о жизни.
Женщины в Судане вообще достаточно активны. Они имеют право разговаривать с незнакомыми мужчинами, здороваться с ними за руку, носить разноцветные наряды и кольца, ходить по городу без мужского сопровождения. Это отличает суданский закон-шариат от, например, иранского, где женщина носит лишь черные длинные свободные одежды, с чужими мужчинами не разговаривает, одна по улице не ходит и вообще старается не показываться на глаза.
Поблагодарили хозяев, отдохнули и решили искупаться в Ниле. Берега Нила-водохранилища были весьма пологими; по берегам зеленели поля. Влажность полей и наличие глиняных развалин на берегу говорили нам о том, что вода здесь порой поднимается. Пока шли к Нилу, некий крестьянин заметил нас и закричал нам с своего поля:
— Не купайтесь! Крокодилы!
Мы не знали ранее смысла этих слов, но крестьянин таким голосом их произнес, что нам сразу расхотелось приближаться к воде. Хотя крокодилов там было не больше, чем в России медведей. Но что купаться в этом болоте: мелко и грязно. Вернулись обратно в деревню, и, пока шли мимо одного из дворов, нас зазвали на чай.
Двор, вероятно, когда-то пострадал от наводнения, и глиняные стены его по форме своей походили на подтаявшее мороженое. Никто не жил здесь постоянно, но, как мы догадались, двор сей использовался для тусовок, общения, питья чая и иного культурного досуга местных жителей из соседних дворов.
Да, Вади-Халфа, всего лишь пограничный поселок в Судане, обладает всеми суданскими гостеприимными свойствами! Даже не хотелось ехать в Египет. Напились еще раз чаю, рассказали всем о своем путешествии на ломаном арабском языке и перебрались на соседнюю улицу.
Вот мы сидим на завалинке у ворот какого-то дома, на одной из центральных песчаных улиц Вади-Халфы.
Вот мимо нас проходит старуха в цветастом, развевающемся платье и в шлепанцах, неся на голове бревно. Кстати, в южных странах, даже в бедных, типа Судана или Индии, босиком почти не ходят: песок и земля слишком горячи.
Вот проходят девушки и, завидев нас, начинают с нами здороваться за руку. Относительно светлые, почти розовые ладони их покрыты черными узорами, сделанными не то краской, не то татуировкой.
Вот недалеко от нас расположен туалетный двор — такой же, как и остальные, огороженный высоким глиняным забором, только дома внутри нет. Мы успешно посетили его.
Вот из ворот, у которых мы сидим, выглядывает
— О! Фадыр, фадыр! (Заходите, заходите!)
Хозяин оказался англоговорящим. В его доме мы, второй раз за сегодняшний день, помылись и постирались. Мокрое белье сразу надевали на себя, и оно очень быстро высыхало: Африка все-таки.
— После помывки — стаканчик чая — хорошо! — предлагает хозяин. Мы не отказываемся.
Зазвавший нас человек оказался еще и грамотеем. У него дома была книжка с картинками и черно-белыми фотографиями, описывающая историю Нубии. Из картинок и рассказов хозяина мы узнали, что тридцать лет назад почти все нубийские деревни в долине Нила, от Вади-Халфы на севере до Делго на юге (это на полдороге до Донголы) были затоплены водохранилищем, в связи со строительством Асуанской плотины. Акаша и Вади-Халфа имели тогда более городской вид: крупные мечети, базары, водоподъемные колеса… Глиняные постройки перенести было невозможно, и пришлось почти все строить заново. Под воду ушли и многие плодородные земли. Вот поэтому между Вади-Халфой и Акашей на протяжении 115 километров не осталось ни одного дома: они все ушли под воду, а жители переселились. Сие затопление явилось одной из причин недружеских отношений между Суданом и Египтом.
Уже завечерело, и, проведя сей исторический экскурс, хозяин решил также поводить нас по деревне, гордясь перед соотечественниками, какие гости у него остановились. Внешне это было оформлено как поход в магазин. Хозяин повел нас в одну лавку, перед которой на скамеечке сидело несколько пожилых суданцев, поздоровался с ними, что-то им сказал, старички все поздоровались с нами, и мы пошли в другую лавку и т. д. Показав нас всем своим соседям, хозяин купил в одной из лавок египетскую банку рыбных консервов, после чего вернулись домой.
Кстати, торгуют в Вади-Халфе, помимо арбузов, бананов, каркаде и иных местных товаров, многочисленными товарами египетскими. Вероятно, их привозят на том самом пароходе, на коем мы завтра поплывем. Из Египта в Судан везут все, а обратно — почти ничего.
21 апреля, среда
Утром распрощались с гостеприимным хозяином и пошли за билетами на паром. Хотя было еще только семь утра, уже некоторые ранние пташки ожидали открытия билетной кассы. Тут среди ожидающих появился наш старый знакомый переводчик-хэлпер, с расширенными венами на руках, говорливый, как и в прошлый раз, когда давал нам советы по прибытии в Судан.
— А, вот и вы! Помните меня? Я вас помню! Это вы тогда — кстати, вы были впятером! а где остальные трое? — пошли регистрироваться в Вади-Халфе, а потом так и не зарегистрировались, а потом пошли на дорогу, и мои друзья видели вас там вечером в конце деревни, и так и не пошли в хотель, а я вас там ждал, а потом поехали в Акашу, а я так беспокоился из-за вас, потому что у вас при себе была только одна бутылка воды (пятилитровый бурдюк В. Шарлаева никто не видел, ибо был он у него в рюкзаке. — Прим. авт.), а в пустыне так жарко, а потом вас видели в Донголе, и мне сказали, что… — Он так тараторил, что мы едва поспевали следить за его мыслью. Он продолжал: — Сейчас, в семь утра откроется билетная касса; но вам сперва нужно зайти в полицейское отделение, заполнить анкеты, написать, где были, затем они вам дадут талон, и с ним вы пойдете покупать билет, он стоит сорок семь тысяч фунтов, потом подождете меня, я приведу из хотеля всех остальных иностранцев — кстати, где вы ночевали? я вас не видел! хотя я встречал всех иностранцев у поезда! — и мы вместе пойдем в другое отделение полиции, где с вас должны взять плату в тридцать тысяч фунтов за выезд из Судана, и мы постараемся, повторяю, постараемся избежать этой уплаты. После этого…