Автовор
Шрифт:
2
Владимир Иванович Зубков долго смотрел в окно, совершенно не реагируя на телефонные звонки. Затем вздрогнул, как будто что-то вспомнив, взял чистый лист бумаги и вытащил из стола упаковку цветных фломастеров.
В самом центре листа он изобразил большую красную звезду и написал: «Москва». Слева, в направлении столицы, появилась синяя стрелка, какие обычно рисуют военные, планируя операции по стратегическому захвату объектов противника. На стрелке он сделал надпись: «Скандинавия – Питер». Там же, слева, расположилась еще одна надпись:
И на третьей синей стрелке жирными буквами была сделана надпись: «Прибалтика – Калининград». Глядя на схему, можно было подумать, что неведомые группировки врага намереваются захватить Петербург и Калининград, а потом, после перегруппировки сил, двинуть свои войска на белокаменную. Впрочем, так оно и выходило. Правда, это был не военный, а криминальный театр действий.
Несведущий человек еще сильнее убедился бы в этом, если бы увидел, как майор Зубков нарисовал пути отхода обороняющейся армии и эвакуации горожан. Зеленые стрелки с надписями «Закавказье», «Средняя Азия», «Украина», «Урал» были направлены в сторону от большой звезды с надписью «Москва» и уходили от столицы вправо, на невидимый Урал и в Сибирь, и вниз – в Среднюю Азию…
Майор бросил фломастер и снова посмотрел в окно. Он глядел на пожелтевшие листья, на воробьев, которые дежурили на деревьях и ждали удобной минуты, чтобы опередить конкурентов и вовремя спланировать на брошенную кем-нибудь хлебную корку. А в голове у Владимира Ивановича, начальника отдела МУРа по борьбе с автоугонщиками, человека серьезного и преданного своему делу, крутилась несуразная песенка: «Мама, мама, что мы будем делать, когда наступят зимни холода-да-да-да-да?»
«Да, – сам себе сказал Зубков. – Что мы, Смагер, с тобой будем делать, когда нас вызовут на ковер?»
Размышлять Владимиру Ивановичу было о чем. Уже несколько лет Москва являлась крупным транзитным центром, куда со всех сторон поступали ворованные автомобили. Из стран Скандинавии автоугонщики и мошенники направляли паромом ворованные машины в питерский порт. Оттуда в основном «вольвешники» перегонялись в столицу. Через Брест в Москву шел поток прежде всего машин немецкого производства, которые у россиян пользовались особым спросом и всегда были в цене.
В Калининграде, который, огорчению Владимира Ивановича, являлся открытой экономической зоной, вообще творилась полная неразбериха. Вряд ли набралась в этом городе, являющемся гигантским авторынком, половина продаваемых иномарок, документы на которые были бы в полном порядке. К сожалению, и Калининград был одним из основных московских поставщиков ворованных машин.
– Мама, мама, что мы будем делать? – уже вслух пропел назойливую мелодию Зубков.
Он лучше, чем кто-либо другой, знал, что только четвертая часть всех прибывших из этих злачных точек украденных машин останется в столице. Остальные московские автодельцы выпихнут в регионы. Он снова взял зеленый фломастер и обвел стрелки с надписями «Закавказье» «Урал», «Средняя Азия»…
По имеющимся в МУРе данным, в Москве насчитывалось не более десяти подпольных фирм, которые активно занимались скупкой краденых автомобилей. Именно от этих фирм и зависело
– Когда настанут зимни холода-а-а, – протянул Зубков и потянулся к местному телефону. – Игорь? Ну-ка заскочи…
Буквально через минутку в дверь тихо вошел Смагер.
– Владимир Иванович, мне для отчета еще несколько часов потребуется. Заканчиваю.
– Это хорошо, – продолжая думать о своем, проговорил Зубков и задал мучивший его вопрос: – Слушай, Игорь, ты не помнишь, когда шведская полиция поймала того ловкача, который поставлял нашим ворованные «Вольво»?
– В мае, Владимир Иванович. Да и не полиция его поймала…
– Разве?
– К сожалению. Один бдительный страховой агент сначала поставил свою компанию в известность, что пару недель назад застрахованный им «Вольво-940» пересек границу Финляндии и России на морском пароме. Страховая компания сама провела расследование: докопалась, что хозяин передал документы на машину российскому гражданину. Потом компания дождалась того момента, когда страховщик заявил о пропаже «Вольво» якобы из собственного гаража…
– Да-да, – приостановил изложение дальнейшего рассказа Зубков. – Я все вспомнил. Что мы будем делать, когда настанут зимни холода?
Смагер удивленно посмотрел на своего начальника:
– Какие холода, Владимир Иванович?
Зубков рассеянно посмотрел на Смагера:
– А вот такие, Игорь. Северный канал поставки ворованных машин из Скандинавии мы не перекрыли, он процветает. На прошлой неделе шведы передали гаишникам целый список угнанных машин, которые, по их мнению, должны находиться в России. И гаишники это подтвердили.
– Ко мне тоже пришел такой факс. Но на каком основании ГАИ дало подтверждение?
– На практическом, Игорь. Сразу два «вольвешника» удалось разоблачить, когда новые владельцы проходили техосмотр.
– Так надо искать продавцов…
– Правильно мыслишь. Только оба «Вольво» были проданы по генеральной доверенности. А в тех самых доверенностях указаны липовые паспортные данные. Съел?
– Интересно девки пляшут…
– Да пляшут они, к нашему с тобой общему позору, как всегда, традиционно. – Зубков в раздумье постучал фломастером по столу. – Меня вот что интересует. Повертеться бы кому-нибудь из оперов в питерском порту, куда приходит паром из Финляндии. Дня три, ну, недельку максимум.
– Вы что же думаете, можно сразу по документам определить, угнан автомобиль или нет?
– Не совсем так. Я хотел бы получить данные, кто из иностранцев приехал в Россию на автомобиле, а вернулся без него.
– Ну вы, Владимир Иванович, и патриот. Значит, не наши бандиты во всем виноваты, а иностранцы – шведы и финны?
– Да опять не угадал, Игорек. Шведы и финны, попав на крючок к нашим дельцам, становятся лишь исполнителями их воли. Знаешь, как может быть? Посидели в баре русский моряк и шведский рабочий. Выпили хорошо, и вдруг швед почти в три раза дешевле продает нашему моряку свою машину, а через неделю заявляет своему страховому агенту, что дескать, украли ласточку…