Автовор
Шрифт:
– А ничего. Нитка в свете автомобильных фар, которые снабжались увеличительным стеклом, выглядела как канат или толстый кабель, и водитель вынужден был тормозить на всей скорости.
– Ну и что?
– А ничего. Потом мы подходили к нему ватагой и просили закурить.
– Давал?
– Закурить-то?
– Нет. По морде?
– Нет, не давал, – честно ответил Игорь.
– А я бы на его месте дал, – сказал пацан и достал сигареты. – У вас курить можно?
– Я не курю, и ты потерпишь. Кто тебя попросил плюнуть на стекло девятки?
– Кто-кто?
7
Всего лишь пару недель назад бригадир проводников одного из поездов дальнего следования Александр Завальнюк поставил возле своего дома гараж-тент. Гараж, представлявший собой обыкновенную «ракушку» тамбовского производства, предназначался для фиолетовой «семерки», к которой железнодорожник относился с трепетом и благоговением. Именно за фиолетовый цвет при покупке машины он переплатил четыреста долларов, и теперь «жигуль» был предметом его гордости.
По долгу службы Александру Завальнюку хотя бы один раз в месяц на одну, а то и на две недели приходилось отлучаться из дома. Жизнь на вагонных колесах требовала этого. Поездная бригада, которой он командовал, если можно так выразиться, обслуживала железнодорожный маршрут Москва – Тында. И хотя в той самой Тынде, которая когда-то считалась народно-молодежной стройкой, народу уже почти не осталось, железнодорожный рейс не отменили. До Новосибирска в вагонах еще можно было наблюдать народ, а после Новосибирска к самой Тынде и дальше следовал специальный вагон с отбывающим в места не столь отдаленные контингентом. Обратно, в сторону столицы, от Тынды добирался контингент освобожденный. Конечно, опять после того же самого Новосибирска бывшие зеки растворялись в массе добропорядочных граждан, которых с тюремным контингентом связывала лишь одна задача – побыстрее добраться в хлебную и всемогущую столицу.
Ну так вот. Вернувшись в очередной раз из комсомольско-молодежной Тынды, Завальнюк обнаружил на воротах своей новенькой ракушки листок с тремя строчками текста, заверенный печатью префектуры и подписью какого-то незнакомого ему чиновника. В листке значилось, что если в ближайший срок гражданин Завальнюк не уберет свой гараж, то власти и ЖЭК будут вынуждены самостоятельно перевести тент-покрытие на площадку-хранилище. Отдельной строкой сообщалось, что суточная плата за тент на городской площадке составит 500 рублей за сутки хранения.
Бригадир поездной бригады почесал в голове и прикинул, что за такие же деньги обходились ему все мытарства и неудобства, которые приходилось терпеть по дороге в прославленную Тынду и обратно. Но и тент-ракушку убирать не хотелось. Потому что еще свежи у Александра Ивановича в памяти времена, когда в его недельные отсутствия с машины выкачивался бензин, снимались дворники, а то и колеса, невзирая на секретки, вскрывались двери в салон. А однажды злоумышленники даже открутили приборную доску.
Конечно, после каждого такого нарушения прав личной собственности, он высказывал претензии жене. А кому еще – в милиции
Правда, она, жена, и дала Александру Ивановичу совет:
– Вон соседи, «ракушку» прямо напротив своих окон воткнули. И ты рядом поставь.
«А ведь молодец баба», – подумал бригадир Завальнюк и отвалил фирме-установщику три тысячи рубликов. А на другой день фиолетовая «семерка» бригадира стояла в собственном гараже.
И вот, вернувшись из рейса, Александр Иванович ознакомился с бумажкой. Он дождался на улице соседа по гаражу и показал ему официальный бланк префектуры с грозным уведомлением.
– Тебе такую вешали?
– Сколько раз, – отмахнулся сосед и, поглядев на грустное и испуганное лицо Александра Ивановича, постарался его успокоить: – Не обращай внимания. Нас, как говорится, власти трахают, а мы от этого только крепчаем. А это, – он кивнул на бумажку, – обыкновенная профилактическая работа.
Сосед поднял ворота своей «ракушки», забрался в машину, завел двигатель для прогревки и вернулся обратно к Александру Ивановичу.
– Вообще-то стоит по совести и по закону сделать, – сказал Александр Иванович.
– Это как? – не понял сосед.
– Ну, зарегистрировать гараж. Чтобы у властей не было к тебе никаких претензий.
– А ты пробовал?
– Нет.
– А вот я – да, – сказал сосед и стал загибать пальцы. – В префектуре за регистрацию на лапу дай, районному архитектору – дай, пожарникам – дай, врачам санэпидемстанции – дай. А потом еще и каждого члена районной гаражной комиссии отблагодари.
– Им-то с какой стати?
– А чтобы в одно прекрасное время они не посчитали пятнадцать квадратных метров, на которых стоит твоя «ракушка» жизненно важными для района, города, а то и страны в целом. В общем, плюнь на все и не отчаивайся. Бумажку порви и выбрось. В случае чего скажешь: ничего, мол, не получал и ничего не видел. Ну, я поехал.
Сосед вывел машину, захлопнул свою «ракушку» и уехал. А Александр Иванович остался стоять в руках с официальным письмом.
«Может быть, сходить перед рейсом в префектуру и самому все выяснить? – подумал он. – Ведь вон сколько наставлено ракушек, а „ультиматум“ только мне приклеили?»
Жена отговорила:
– Не спеши. Езжай в свою Тынду. А когда вернешься – сориентируешься. Будет новое предупреждение – сходишь. А нет – ну их к лешему.
…Когда бригадир Завальнюк вернулся из очередного рейса, на «ракушке» было наклеено новое послание: