Аяла и первый дракон
Шрифт:
– Надо еще заколкой здесь зацепить, и будет бомба! – довольная своей работой, воскликнула она. – Где у тебя заколки?
– Посмотри в ящике в шкафу. – ответила я, разглядывая себя в зеркало.
В целом, было очень даже неплохо, учитывая, что я вообще не крашусь и не перевариваю платьица да юбочки. Макияж Фели сделала не броский, но достаточно подчеркивающий мои фиолетовые глаза с длинными ресницами и пухлые губы. Мои темные, вишневые волосы красиво спадали тугими локонами и кокетливо прикрывали открытые плечи и спину. На скулы она положила блестки, которые мерцали точно
Вообще у каждого мага на Кларо или Оскуро есть отличительная черта – это светящиеся нити в волосах, демонстрирующие вид магии, которым обладает маг. Например, у созидателей нити всех оттенков от белого до темно синего, у разрушителей – от желтого до бордового, а иногда и фиолетового. У уравнителей – все вперемешку. Яркость этих нитей, в свою очередь, выдает силу (чем слабее, тем бледнее и меньше нитей, чем сильнее – ярче и больше). Если маг, допустим, пребывает в крайней степени ярости или вообще готов убивать, а может он хочет тонко намекнуть, на что способен (мужчины любят мериться яркостью), то тогда светятся еще и глаза. Наша магия сильно связана с эмоциями. Но при желании и соответствующем опыте, мы можем скрыть это свечение, если не хотим демонстрировать свою силу. Ведь, если взять Эльмасов (правителей), то они самые сильные маги, а значит, светиться могут, точно новогодние елки. Но, когда они выходят в люди, то, обычно, скрывают свою личность.
– Ва-ау, Ая. Откуда у тебя такая красота? – проверещала Фели откуда-то из шкафа, а затем вылезла из него, протягивая какое-то розовое безобразие и непотребство со стразиками и ленточками, которое по всей видимости, должно прикрывать девичью грудь.
Я вытаращилась на это недоразумение, по ошибке названное бюстгальтером, а потом на Белку, которая подозрительно прикрыла свою моську пушистым хвостом.
– Твоих лап дело? – забрала у Фели, прости, Господи, лифчик и сунула в рыжий хвост своему фамильяру. – Ну зачем тебе девичий… э-э… бюстик, ты же все равно не сможешь его надеть?!
– Ну он кр-расивый, с камешками… – открывая один рыжий глаз, ответила Белка, а затем протянула лапки к этому недоразумению, обняла его, уткнулась в ленточки головой и замурчала, точно дизель.
– Верни туда, откуда взяла! И извинись! – рявкнула я.
– У-ур… Конечно-конечно, – ответила Белка, продолжая мурчать и кайфовать от этого похабства. У кого только свистнула, интересно.
Ринка притащила мне платье, так как у меня своих не имелось, а Фели всучила мне туфли на шпильке.
– Ну не-ет! – пыталась впихнуть ей туфли обратно, – Я же себе ноги переломаю!
– Да они, как тапочки! Ты даже не заметишь, – она усадила меня на кровать и надела туфли, от которых ноги обдало приятным ветерком, а затем они сжались по моей ступне, обхватывая надежно, что никакая Золушка бы их не потеряла. А я, видимо, не смогла снять.
С горем пополам я вытянулась на разъезжающихся ногах и собрала их вместе. Бросая любовный взгляд на свои удобные берцы.
– Даже не думай! – прочитав, видимо, мои мысли сказала
– Так я могу свои брюки надеть, – тут же предложила я.
– Ты же девушка, Ая. Так побудь ей хотя бы один вечер, а после полуночи сможешь снова стать тыквой. – упрекнула меня Фели.
Девушки наколдовали большое зеркало на моей стене, куда наше трио дружно уставилось.
Фелисити – длинноногая блондинка, с лицом сердечком, огромными голубыми глазами и малиновыми губами. Стояла в золотистом платье, которое еле-еле прикрывало нижние девяноста и подчеркивало стройные ножки в черных босоножках на каблуке.
Ринка – была обладательницей очень аппетитных форм, которых не стеснялась демонстрировать, поэтому надела черное платье с достаточно глубоким декольте, но длиной в пол и с нескромным разрезом до середины правого бедра.
И я – самая мелкая девушка во всей академии, с родной двоечкой, но осиной талией. Наряженная в длинное платье винного цвета, состоящее из лоскутов-полос разной длины, которые стекали по моему телу, мягко обнимая и подчеркивая сначала красивую грудь, а затем тонкую талию, и аккуратно стелились небольшим шлейфом по полу. Если стоять, то оно выглядело достаточно просто, но стоило прийти в движение, как лоскуты разлетались в разные стороны, напоминая живое пламя и открывая ножки, обутые в такие же винные туфли на длиннющей шпильке. Единственное, что меня радовало – это то, что так я стала порядком выше, но все остальное меня заставляло смущаться и краснеть, становясь тоном с это платье.
Как им удалось меня уговорить облачиться в это безобразие, я не знала. Одурманили что ли чем-то.
– Все, я раздеваюсь! – начала лихорадочно искать язычок от молнии на пояснице, путаясь еще в каких-то лоскутах, видимо, находящихся там с целью прикрыть голую спину, но это плохо выходило, так как моя спина была непростительно обнажена и очень мерзла.
– Раздетой идти не лучшая идея, – отрывая мои руки от спины, проворчала Ринка.
– Я никуда не пойду! – возмущалась я.
– Ты обещала!
– Но я практически голая!
– Зато красивая! – парировали практически хором подруги.
Тут в дверь кто-то постучался, я фыркнула и пошла ее открывать. Распахнув дверь, я буквально уткнулась носом в грудь Триса, отпрянула назад и посмотрела на парня. Блондин стоял на пороге, возвышаясь надо мной, как скала, облаченный в белоснежную рубашку, которую, видимо, второпях забыл застегнуть на все пуговицы, что демонстрировала крепкую мужскую грудь, черные брюки и черную куртку. На ноги обул черные лакированные ботинки.
Трис в свою очередь внимательно разглядывал меня, медленно опускаясь взглядом от лица, к ногам, немного задержавшись на выступающих из платья холмиках. Что заставило меня смутиться еще сильнее. Ей-богу казалось, что я абсолютно голая, а он меня застукал, выходящей из душа. Без полотенца.
– Ты очень красивая, – как-то хрипло сказал Трис.
– Спасибо, но я планировала переодеться. Подожди немного. – ответила я, прикрывая дверь, но он остановил меня один быстрым движением и распахнул дверь полностью.