Аяуаска, волшебная Лиана Джунглей: джатака о золотом кувшине в реке
Шрифт:
Но, наконец, наступил решающий момент: из вновь просеянных стран осталось только две. Я колебалась между Эквадором и Перу — и вот почему.
Уже упоминавшийся бельгийский Томас нагнал на меня страху, рассказав про войны шаманов в Эквадоре.
— От принятого напитка, — говорил он, — ты погружаешься в транс и не особо даешь себе отчет в происходящем. Этим шаман зачастую и пользуется. В это время он как раз и вставляет в тебя матрицу. А потом, когда ты приходишь в себя и, естественно, ничего не помнишь, он использует ее как доступ к твоей энергии, чтобы успешнее вести войны за власть и за силу с другими шаманами. Будь бдительна! — в заключение отчеканил он.
Может, все это и неправда… пустые выдумки…
Его речь звучала несколько фантастически — я знаю. И очень… как бы это сказать… по-детски. В таком случае следует пояснить, почему над сказанным им я все же призадумалась.
Дело в том, что все сказанное им звучало бы для меня еще более невероятно, если бы раньше, когда жила в Кашоэре — Баие — Бразилии, я не выслушала ряд еще даже более фантастических историй. Настораживало при этом то, что они исходили от серьезных ученых-антропологов, писавших свои обстоятельные научно-выверенные магистерские и докторские диссертации на базе исследования Кандомбле и поэтому тем или иным образом включенных в эту религию. Причем эти истории западали в душу тем, что ученые рассказывали их, основываясь, как правило, на собственном опыте. И их как раз в дешевой мелодраме заподозрить было бы сложно. А опыт у них был более чем печальным. Вот именно поэтому я и не могла так легко и беззаботно отмахнуться от сказанного Томасом.
— Но ты же взрослая и умная женщина, голову терять не будешь, — напутственно сказал мне Томас бодрым дикторским тоном.
Не иначе как для поддержания во мне боевого духа. Как говорится: спасибо за доверие. Хотелось бы заодно получить у него и пошаговые инструкции, как не терять голову и быть бдительной, если, как он сказал, находишься в трансе и ничего не соображаешь. Но он уже успел предусмотрительно отключиться и выйти из эфира.
Франсиско, мой панамский приятель, сам никакое Вуду не практиковал, но подобными вещами интересовался и поэтому наблюдал с живейшим интересом за эволюцией моей мысли. Временами он приносил на флешке информацию про разные индейские племена и при употребляемые ими церемониальные напитки, которую накопал для меня в интернете. Это чтобы мысль моя двигалась быстрее и желательно, в правильном — с его точки зрения — направлении.
Несмотря на все предостережения Томаса, я, тем не менее, склонялась к Эквадору. Страхи страхами, но лететь туда было ближе. С чем Франсиско не соглашался и указывал мне — причем совершенно правомерно — на то, что если уж я решилась на аяуасковый experience, опыт, то и ехать надо в ее hotspot, горячую точку. Я каждый раз внимательно его слушала и качала головой в знак согласия, но ехать в сельву по-прежнему не решалась.
Я вообще-то полгода жила в Перу раньше, но тогда все больше перемещалась по ее горной и прибрежной части, а вот от сельвы держалась подальше. И это намерение было вполне сознательное и обдуманное.
— Ага… ну да… конечно… сельва! Тоже мне сказал!.. — пыхтела я про себя, пока лицемерно качала головой в знак согласия. — Это же тропическое пекло! Это же всех форм, цветов и размеров жалящие, кусающие, ранящие и вгрызающиеся тебя насекомые! И на закате, и на рассвете! А про ночь я вообще молчу… так если бы только насекомые просто кусали и на этом все заканчивалось… так нет же… сначала они кусают, потом будешь изводиться от того, что все тело безостановочно чешется, а потом, того гляди, и всякие хвори накинутся. Какие? Да какие угодно… Малярия! Желтая лихорадка! Не говоря уже про лихорадку Денге. Ее я почему-то все последние годы боялась просто панически. Поэтому я хоть с Франсиско как бы и соглашалась, но дело с мертвой точки так и не двигалось.
Еще я думала: самый интересный во всем этом вопрос: как мы принимаем решения? Что нами руководит? Логика?
Из вышеприведенного списка личную ставку я решила сделать на проведение. Однако в какой форме оно со мной свяжется — было непонятно. И в каких временных рамках этот контакт произойдет — тоже. Поэтому мне оставалось просто ждать. Вот я и ждала… ждала… но все было безрезультатно. Мое провидение безмолвствовало. Правда, — рассуждала я про себя, — его тоже можно понять. — Если бы оно меня само направило в нужное место, для него это было бы скучно и неинтересно, а для меня, может быть, даже и непродуктивно. А перипетии, через которые странник должен пройти? А испытания, которые он должен выдержать? А принц в награду? Ну и прилагаемое к принцу королевство тоже… Хотя как по мне, так и без испытаний было бы в самый раз. И без принца тоже.
Тем не менее, я поняла, что хотя провидение, может быть, и находилось где-то совсем рядом, но самим своим молчанием оно сигнализировало, что временно решило самоустраниться. Не иначе как под прикрытием того, что ведь есть же у меня свобода воли. Ну вот… — телепатически посылало оно мне свой мессидж, — значит, вперед. К искомому решению. Исходя из ближайших целей и основываясь на всей доступной информации.
Тут я очень кстати вспомнила про свою давнюю перуанскую подругу. В свое время ее муж учился в Киеве, она и дети находились при нем в стольном граде. Все пять лет. Когда стало подходить время возвращаться домой, в Лиму, она почему-то от этого не просто загрустали — она впала в депрессию. Хотя понять ее можно было. В Перу в это время правил Фухимори, и, как она читала в перуанских газетах, людей в столице запросто могли убить прямо на улице, прямо среди бела дня. Просто так. Ни за что. Вот у нее и началась депрессия, которая так в ней укоренилась, что продолжалась уже и по возвращении домой, в Перу.
— Эх, — думала я сейчас, окрыленная своими новыми изысканиями, — не знала она тогда — или знала, но верила — (правда, и я тогда тоже не ведала ни сном, ни духом), что помощь находилась совсем рядом, к северо-востоку от Лимы, в районе Икитоса, там, где простираются джунгли Амазонки. Потому что именно там растут аяуаска и чакруна, из которых готовят магический напиток. Причем для него требуется сразу оба растения. Одно — как объясняют шаманы — дает силу, а второе — видения. Но даже если вопрос о видениях не стоит — как в случае с моей подругой, то все равно, их отвар повышает уровень серотонина в мозгу — и здесь ты находишься всего в одном шаге, чтобы окончательно выбраться из депрессии.
Кстати сказать, аллопатическая медицина для лечения депрессии использует химические препараты, которые тоже направлены на повышение уровня серотонина в мозгу. Но растения и традиционные методы, проверенные на многих поколениях, надежнее, чем наша современная медицина, ведь правда? — думала я. — Знала бы моя подруга раньше, где дорога к спасению пролегает — не мучилась бы так все это время.
А пролегала она — во всяком случае для перуанского жителя — по рекам Укаяли и Амазонке, и вела прямиком на север, в окруженный джунглями город Икитос.
Время шло — и только убедившись окончательно и бесповоротно, что при всем богатстве выбора, альтернатив поездке в хотспот у меня тоже не было — я смирилась. А что было делать… совершенно очевиден был факт, что в сьерре — то есть, высоко в горах — а туда бы я поехала не задумываясь, аяуаска-дитя джунглей, не произрастает, и, следовательно, ее прием там мне не светит.
Значит, значит… маршрут вырисовывался такой. Я полечу из Панамы в Лиму (часа три лета), а оттуда автобусом доеду до Пукальпы (13 часов езды), из Пукальпы уже по реке дойду до Икитоса (3 или 4 дня хода).