Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара
Шрифт:
Ян и дети находили мою бороду довольно изящной и терпеливо сносили мои колючие поцелуи. Зато как зудело от нее мое собственное лицо! Летом в наших краях обычно стоит жаркая, влажная погода и, несмотря на ежедневное мытье шампунем, кожа под бородой постоянно чесалась, даже появилось раздражение. Борода не только стала для меня источником мучений, не прекращавшихся ни днем, ни ночью, она и выглядела ужасно, совершенно не так, как я рассчитывал. Ее цвет не сочетался с моим обликом мужчины чуть за тридцать. В отличие от волос на голове ржаво-рыжего
Еще одной серьезной проблемой стала некая пахучая субстанция — ее всегда в избытке в коровниках, — постоянно забивавшаяся в бороду. Часто я узнавал об этом, лишь вернувшись домой. Ян всегда была невероятно чувствительна ко всякого рода запахам, в особенности к ароматам скотного двора. Поскольку после многих лет, проведенных среди навоза, я перестал ощущать его запах, пришлось выработать особую бдительность в отношении процедуры мытья после вызова на отел или выполнения других обязанностей, требующих плотного контакта с животными. Ветеринар не должен оскорблять обоняния своих домочадцев.
Решив немного облегчить свои страдания, раз уж мне суждено мучиться до самого торжественного дня, однажды вечером, задержавшись в клинике допоздна, я взял ножницы и бритву и, как умел, выбрил зудящий участок под подбородком, затем отхватил клок волос под носом и расчистил по небольшой полянке на каждой щеке. В результате этих манипуляций мое лицо приобрело сходство с одним из творений Фу-Манчжу.
Мой обновленный облик нравился мне больше прежнего, смущала только легкомысленная пестрота. Похоже было, что от мечты получить приз за лучшую бороду придется отказаться, хотя это являлось главной причиной, по которой я до сих пор не побрился. Настало время принимать решительные меры.
Люсиль Скиннер — хозяйка салона красоты, расположенного на городской площад — по случайному совпадению была другом нашей семьи и одним из моих любимейших клиентов. Я навещал ее собак по разным поводам в любое время суток, независимо от того, насколько серьезной была причина вызова. Она относилась ко мне с симпатией, поэтому Ян посоветовала обратиться именно к ней.
— Люсиль, мне нужна ваша помощь, — сообщил я по телефону. — Только обещайте сохранить нашу встречу в тайне. Не нужно, чтобы Лорен, Клатис, Миллер Эзел или кто-нибудь еще узнали о моей просьбе.
— Обещаю, доктор Джон, а что случилось?
— Мне необходимо навестить ваш салон, когда там не будет ни одного посетителя, я хочу, чтобы вы выкрасили мою бороду в ярко-рыжий цвет, такой же, как у парня с этикетки виски «Джонни Уокер».
Приглянувшаяся мне борода имела оттенок ржавчины, но чуть больше отдавала в красноту.
— Ладно, раз вам это нужно. Только учтите, все будут на вас таращиться.
— На это мне наплевать, потерпеть придется всего несколько дней. Просто я хочу выиграть конкурс на лучшую бороду.
— Тогда приходите завтра сразу после полудня, уверена,
На следующий день в условленный час я свернул на аллею позади универмага Бедсола, припарковался в укромном уголке на задворках химчистки Спарроу и, прикрыв ладонью подбородок, побежал к задней двери салона красоты. Такая конспирация была излишней — все разошлись по домам на ланч и улица была пустынна.
Я вспомнил, как в далеком детстве однажды побывал в салоне красоты вместе с матерью. Должно быть, сделать прическу ее побудило какое-то чрезвычайное событие: или церковный обед или свадьба моего дяди Уиллиса, долго не решавшегося жениться. Тогда подобные развлечения были нам не по карману.
Осмотрев помещение, я увидел несколько приспособлений, напоминающих перевернутое ведро, укрепленное на спинке стула. Я сообразил, что это сушилки, куда засовывают головы, когда делают завивку. Справа стояли столы, заставленные разнообразными препаратами для ухода за волосами, стулья и помещались несколько раковин. Один особенно странный сосуд выглядел как миниатюрная цистерна для скота с приделанным сбоку подголовником. Пока я разглядывал странное устройство, в комнату вошла Люсиль. Она жевала сандвич и запивала его газировкой.
— Да, да, да, — задумчиво протянула она, осматривая и ощупывая мою бороду профессиональными движениями настоящего доктора по волосам. — Теперь понятно, почему вы хотите как-то это исправить.
Я всегда ценил откровенность Люсиль, даже в тех случаях, когда она изъяснялась не совсем дипломатично.
— Вы можете мне помочь? — с тревогой поинтересовался я, — мне нужно выйти отсюда, чтобы меня никто не заметил.
— На это уйдет всего несколько минут, — объявила она, указывая на небольшой умывальник. — Идите туда и сядьте в кресло у раковины, шею и плечи прикройте пластиковым покрывалом, а потом запрокиньте голову.
Я выполнил все инструкции и уже через мгновение Люсиль принялась втирать в мою бороду какое-то сильно пахнущее вещество. По запаху оно напоминало то ли гуталин, то ли противоглистное лекарство для свиней. Энергично работая руками в перчатках, она пустилась в пространные рассказы о том, как поживают ее животные и как много они для нее значат. Деваться мне было некуда, я чувствовал себя, словно в кресле у дантиста, и в ответ издавал уханье, хмыканье и массу других звуков, не осмеливаясь раскрыть рот, дабы не наглотаться ядовитой субстанции.
Через несколько минут я уже стоял перед зеркалом, любуясь результатом труда своего персонального стилиста. Работа была проделана блистательно, хотя борода получилась более яркой, чем ожидалось. Она стала почти красной, в точности как форма футбольной команды Канзас-сити, но, присмотревшись, я признал — мой цвет лучше того, что носит джентльмен с этикетки «Джонни Уокер», вот только борода и волосы оказались разного оттенка.
— Прекрасно, Люсиль! — воскликнул я. — С такой бородой проиграть конкурс невозможно.