Айдол-ян. Книга 1

Кощиенко Андрей Геннадьевич

 У СанХёна опять пропадает дар речи.

 – И зачем же ты хотела попасть ко мне? – спрашивает он, поборов немоту.

 – Сообщить, что с суныном покончено и теперь я совершенно свободна для полноценной работы, – с невинным видом говорит ЮнМи.

 – Свободна... для работы?! – подскакивает в кресле СанХён, – Свободна для работы?! Да ты! ...

 Президент явно хочет сказать ещё что-то, но тут его взгляд падает на экран монитора с таблицей «Billboard».

 – Чёрт! – с чувством произносит он, падая назад в кресло, –

Так хорошо день начинался... И вот ты! Хорошо, расскажи, как тебе такое пришло в голову. А я пока попытаюсь прийти в себя.

 – Сделай мне чаю! – приказывает он секретарю, ткнув пальцем в кнопку на пульте, – А то после кофе в горле першит.

 – Рассказывай! – кивнув, приказывает он ЮнМи.

 ЮнМи рассказывает, как она ходила в храм, и батюшка там ей объяснил, что «одновременно спать на двух кроватях невозможно». И что для духовного роста нужно нести реальные лишения, когда чем-то жертвуешь. И что ей было очень жалко школьников, которые не смогли справиться и покончили с собой. А вчера по телевизору была передача, в которой гость из Америки сказал, что если бы у них был перед глазами пример того, что сунын – это ещё далеко не всё, то они бы с собой не кончали, а жили дальше...

 Всё то время, пока ЮнМи рассказывает, СанХён недоверчиво поглядывает на неё, мелкими глотками попивая зелёный чай из белой кружки.

 – Сегодня, когда я пришла на экзамен, у меня в голове всё, наконец, сложилось, – сообщает ЮнМи, добравшись почти до конца своего рассказа, – Я поняла, как я могу им помочь. Я же стану звездой, сонсен-ним. И все будут говорить – «она даже сунын не сдала, а звезда! Значит, и у меня не всё так плохо. Если она смогла без него жить, то и я смогу!»

 – Ты себя-то с другими не ровняй, – фыркает в кружку СанХён, – тоже мне, нашлась, «такая, как все». Уж не знаю, где ещё можно найти человека, который не пошёл на сунын из соображений человеколюбия...

– Такую идиотку ещё поискать нужно, – произносит президент после паузы, ставя чашку на блюдце, – Решила сломать систему?

 – Систему? – не понимает ЮнМи, – Ничего я не хотела ломать. Просто мне не нравится, когда дети делают с собой ужасные вещи.

 – Сунын – это образование, – говорит СанХён, – образование - это доход. Доход - это семья и будущее. А отсутствие образования - это нищета и разруха. Тот, кто призывает отказаться от образования - идиот. ЮнМи, ты - идиотка!

 – Вы по-своему правы, сонсен-ним, – наклоняя вперёд голову спокойно отвечает ЮнМи, не став при этом акцентировать внимание на повторе слова «идиотка», – Но и я, тоже права, сонсен-ним. Любая ситуация имеет много граней.

 СанХён несколько секунд молча смотрит на ЮнМи.

 – Семья знает? – спрашивает он, – Домой сообщила?

 ЮнМи мотает головой.

 – Я сначала к вам, сонсен-ним, – говорит она, глядя при этом в стол.

 – Езжай-ка ты домой, – говорит ей СанХён, – расскажи там. Если останешься жива, тогда приедешь –

будем думать дальше, что с тобою делать. Зачем мне сейчас на тебя время тратить? Может оказаться – зря.

 – Хорошо, господин СанХён, – говорит ЮнМи, вставая со стула и кланяясь, – до свидания.

 – Поедешь с ЁнЭ! – спохватывается СанХён, берясь за телефонную трубку, – Чтобы тебе ещё чего-нибудь в голову не пришло дорогой...

– Господин СанХён, – встав, просит ЮнМи, – позвоните, пожалуйста, в школу, чтобы меня там не искали. А то будут ещё маме звонить.

– Думаешь, ещё не позвонили?

– Мама в храме. Там телефоны отключают.

– Раньше о маме нужно было думать, – говорит ей очевидную вещь президент.

 (несколько позже, кабинет СанХёна)

– Ты вообще чего-нибудь там делаешь? – спрашивает в трубку телефона СанХён, разговаривая с директором школы, – Какого чёрта, школьницы, сдающие сунын, бегают у тебя по городу? … Никто ничего тебе не подсовывал! Первый раз вам в руки попалось нечто стоящее, а она, вместо учёбы, у вас, по улицам бегает… Ничего не делай. Она у меня, я отправил её домой… Давай потом, СокГю. У тебя сейчас экзамен идёт, и мне с мыслями собраться нужно. Я в растерянности. Ничего подобного я не предполагал… Хорошо. Созвонимся. Удачи!

СанХён убирает телефон от уха и кладёт его на стол. Поднимает глаза и смотрит на присутствующего в кабинете КиХо.

– Ну? – агрессивно спрашивает он у него.

КиХо сокрушённо качает головой.

– Так глупо загубить многообещающую карьеру, – говорит он, имея в виду ЮнМи, и выносит вердикт, – она - ненормальная.

СанХён недовольно смотрит на него несколько секунд.

– Ненормальная, – наконец кивает он, соглашаясь со словами КиХо, – она меня подставила со всех сторон!

– Какая чёрная неблагодарность, – с болью в голосе сочувствует ему КиХо, вы столько для неё сделали, а она…

– Смотри сюда, – неожиданно говорит СанХён, разворачивая к нему монитор экраном, – «Шторм», падает.

– Э..э? – не сразу понимает тот от внезапности перехода, но «переключается», увидев знакомую таблицу, – Да, сонсен-ним, композиция «падает» в направлении первого места. Я это видел.

– Я слушал генеральную репетицию Ли ХеРин и Пэ ИкХван, – говорит СанХён и спрашивает у КиХо, – Ты её слышал?

 – Нет ещё, господин президент, – с виноватым видом отвечает тот.

 – Это гениально, КиХо, – со всей серьёзностью произносит СанХён и, помолчав, повторяет, – Гениально.

КиХо озадаченно смотрит на своего начальника.

 – Просто невозможно поверить, что какая-то школьница, без всякого напряжения пишет такую музыку. Музыку, стоящую вровень с гениями прошлого…

– КиХо, – расширив глаза, говорит президент, обращаясь к ожидающему продолжения подчинённому, – ЮнМи – гений! Музыкальный гений!